Бесконечные оцепления милиции, слухи о террористах и пробки — редактор Kloop.kg Дмитрий Мотинов описывает свои злоключения в день открытия Всемирных игр кочевников.
Я оказался среди тех (по всей видимости, немногих) журналистов, которым секретариат Игр кочевников предложил поехать освещать их открытие за свой счет.
С одной стороны, это показалось неудобным — большую часть журналистов организаторы возят по локациям для съемок, они не тратят время на то, чтобы добраться туда самостоятельно.
С другой стороны, это дает свободу передвижения — я еду только туда, куда нужно мне, не обращая внимания на список мероприятий «с обязательным участием представителей всех СМИ», который распространила среди журналистов пресс-служба Игр.
Сразу по прибытию в Чолпон-Ату в день открытия я услышал от местных жителей слухи о том, что днем ранее здесь задержали людей, готовивших теракт во время открытия. И, хотя официальные сводки об этом молчат, этот слух разошелся среди многих иссык-кульцев, а 2 сентября в Чолпон-Ате меры безопасности были сильно ужесточены: дороги перекрывались, а автомобили проходили строгий досмотр.
Такси, на котором я приехал на Иссык-Куль, эта участь миновала — милиция лишь быстро осмотрела багажник автомобиля на посту в Балыкчи.
Приехав в Чолпон-Ату, я решил отправиться к ипподрому пешком — чтобы проникнуться атмосферой города накануне открытия Игр.
Атмосфера оказалась во многом тревожной: милицейские патрули стоят почти на каждом перекрестке, по улицам ездят машины с мигалками. На полпути мимо меня пронеслась колонна военных грузовиков с солдатами.
Однако город наводнен иностранцами — они гуляют по улицам и с интересом рассматривают товары в этностиле, выставленные на небольшой ярмарке в центре Чолпон-Аты.
«Я только что с ипподрома, туда очень долго идти», — сказал мне случайно встреченный знакомый.
Я прикинул расстояние и решил, что он слегка преувеличивает. Минут двадцать спустя я понял, о чем шла речь.
— Придется объехать, — сказал мне милиционер из оцепления, выставленного сразу за чертой города — примерно полкилометра от ипподрома.
Правоохранители полностью перегородили трассу и направляли все машины в объезд по узкой грунтовой дороге, идущей в сторону гор среди покосившихся саманных домиков.
— Я на своих двоих, — возразил я милиционеру.
— Все равно придется объехать, — ухмыльнулся он. — Вон за теми мужиками иди.
«Мужиками» оказались двое местных парней, которые шли к ипподрому — им интересно было посмотреть, что там происходит. Один из них, Канат, рассказал мне по пути:
— Многие хотели пойти на открытие, но после того, как вчера террориста задержали, боятся. Говорят, лучше по телевизору посмотрим.
Справедливости ради, трибуны на открытии были заполненными, так что, вероятно, мой новый знакомый немного преувеличил.
Пробравшись по узкой тропинке через местную малоэтажную застройку, мы вышли к площадке с огромным количеством военных грузовиков (часть из них я видел на трассе чуть раньше). Количество милиции и военных просто огромно. Как потом сказал кто-то из моих коллег «кажется, сюда свезли милиционеров со всей страны».
Отсюда до физкультурно-оздоровительного комплекса (ФОК) с надписью «Газпром» было уже совсем рукой подать — именно там я должен был забрать бейдж с аккредитацией.
Но вдруг передо мной возник непреодолимый барьер в виде все того же милицейского оцепления.
— Мне нужно в ФОК, — говорю я и показываю удостоверение.
— Здесь пройти нельзя, — отрезает один из милиционеров в оцеплении.
— Где можно?
— С той стороны, — показывает он рукой в сторону Каракола.
По пути на «ту сторону» вижу работников, которые заканчивают натягивать баннеры на высокий забор, отделяющий красоту — новый ипподром и широкую трассу — от типичной кыргызской сельской застройки.
За этим забором кипит своя жизнь: местные жители «на коленке» организовали десятки кафешек для туристов, кто-то предлагает сфотографироваться с ястребом, милиционеры скучают в бесконечном оцеплении. Фотографирую одного такого.
— Эй, уважаемый! Что снимаешь? — тут же окрикивает меня его коллега.
— Милицию.
— Зачем сидящего фотографируешь? Попроси встать!
— Для чего?
— Нельзя же это фотографировать!
Не получив ответ на вопрос «почему», отправляюсь дальше и встречаю по пути иностранного фотографа в сопровождении кыргызстанки — они оказались в том же положении, что и я: аккредитация ждет внутри ФОКа, а в ФОК не пускает оцепление.
Достигаем «той стороны» — противоположного конца оцепления.
— Здесь нельзя пройти, — говорит милиционер.
— А где можно? — спрашиваем мы.
— С той стороны, — говорит он и машет в сторону Чолпон-Аты.
Понимая тщетность таких хождений, я пытаюсь решить проблему по телефону, возвращаясь тем временем на «ту сторону». Там стоит группа ребят с бейджами «технический персонал» и не может пройти оцепление.
— Мы вообще-то там светом и звуком занимаемся, — говорят они.
— Тут нельзя пройти, — отвечают милиционеры. — Идите с той стороны.
Договариваюсь по телефону, что на территорию ипподрома меня «контрабандой» провезут коллеги — из тех, которые попали в официальный пул игр и которых, минуя оцепление, бусы доставляют прямо к злосчастному ФОКу.
До встречи с «контрабандистами» у меня есть еще целый час — небо хмурится, и я решаю взять такси, чтобы забрать из Чолпон-Аты куртку. Поднявшись на «объездную» — ту самую грунтовую улочку, по которой все автомобили объезжают «праздничный» участок трассы — я быстро нахожу машину за довольно грабительскую сумму и еду в город.
По пути таксист мне вновь говорит о пойманных «террористах», которые, по слухам, торговали чаем на местном рынке, и вдруг решили таким образом сменить род деятельности.
Уже возвращаясь назад, на все той же объездной замечаю новый род деятельности местных жителей — любой свободный участок земли рядом с грунтовой объездной они сдают под парковочные места за сто сомов.
Я высадился из такси в конце оцепления — с восточной стороны от ипподрома. Здесь все было похоже на Ошский рынок в его худшие времена — полный транспортный коллапс, когда неясно, кто в какую сторону едет, а кто в какую должен.
Понемногу начала образовываться пробка. Продавцы парковочных мест по 100 сомов объявились и здесь. Из соседнего кафе местный артист под «минус» пел, что он не знал, что любовь может быть жестокой.
Приехала колонна автобусов со спортсменами из разных стран. Кульминация вечерней пробки около ипподрома началась именно в этот момент: специального подъезда к ипподрому не построили, и колонна автобусов подъехала к нему прямо по встречной полосе. Их еще долго не пропускали через оцепление.
Примерно на час здесь установилась маленькая Британия: автобусы пытались протиснуться через оцепление по левой полосе, а едущим в обратную сторону автомобилям ничего не оставалось, кроме как тоже стать левосторонними.
Через полчаса я благополучно запрыгнул в бус с журналистами и, наконец, попал к ФОКу, где располагалась пресс-служба. Коллеги, глядя на пробку, через которую мы продирались, вздыхали: «А обещали, что в этом году пробок не будет».
P.S. У ворот ипподрома, куда журналистов запускали по спискам, многие (в том числе и я) задержались еще примерно на час — нас почему-то не было в списках.
В итоге ситуация разрешилась положительно — милая девушка из пресс-службы сказала:
— Сейчас мы добавим вас в дополнительные списки. Но, оказывается, вам нужно было проходить с той стороны.
