Номинант премии «Грэмми», американский пианист Эльдар Джангиров дал 18 апреля концерт в родном городе Бишкеке. Обозреватель Kloop.kg Азамат Омуралиев делится своими впечатлениями.
Повествование ведётся от лица Азамата Омуралиева
Выступление прошло в рамках девятого бишкекского джазового фестиваля. Ведущим в очередной раз стал главный редактор журнала «Джаз.Ру» Кирилл Мошков, представивший тем вечером пианиста Эльдара Джангирова.
Вернувшийся для первого за 18 лет концерта в Бишкеке, Эльдар начал с сольной партии. Разогрев публику стремительными пассажами, уже зрелый джазмен, он представил залу состав своего трио — на контрабасе и бас-гитаре Майк Поуп, на ударных Тодд Стрейт.
Первым произведением, исполненным коллективом в полном составе, стало ‘What Is This Thing Called Love?’ Коула Портера.
И если в одиночку Эльдар продемонстрировал лишь малую часть технической безукоризненности своего исполнения, то талант пианиста извлекать из столь сложной, комплексной музыки яркие мотивы и мелодии раскрылся в выступлениях с группой.
Однако не менее показательным в этом плане стало исполнение адаптации ‘Blackbird’ группы The Beatles. Простой напев, в оригинале звучащий гитарой и вокалом, не потерял в руках Эльдара то меланхоличное, очень тонкое настроение первоисточника.
Вне рамок данного концерта его умение адаптировать материалы из несмежных с джазом жанров можно оценить как в случаях с классической и академической музыкой (работы с альбома ‘Three Stories’), так и с роком (‘Blackbird’ — бонусный трек на пластинке ‘Live At The Blue Note’, ‘Morning Bell’ на ‘Breakthrough’ — перекройка трека Radiohead).
Органично звучали басы с ударными, что, учитывая экспрессивность исполнения пианиста и структурные особенности произведений, играло немаловажную роль. Нередки были сольные партии Майка Поупа и ритм-секции, за которые отвечал Тодд Стрейт.
Последней композицией, ставшей ключевой в этот вечер, стала ‘Point of View’, имевшая тот самый запоминающийся, простой, но легко отличимый джазовый мотив, за который можно зацепиться и осмотреть с разных сторон.
Здесь проявились и феноменальное владение инструментом, и смелость импровизационного духа, и недюжие технические возможности — был тот момент демонстрации величины не столько таланта, сколько трудолюбия и любви, с которой вообще можно относиться к музыке.
И если с одной стороны манера исполнения Эльдара давно переросла юношеский максимализм и движется в сторону четкой самоидентификации модального джаза, то с другой — скорость этого развития переросла все возможные пределы и, возможно, требует более кропотливого к себе отношения, потому что иногда совершенство, с которым играет пианист, становится настолько стабильным, что сердце начинает требовать чего-то другого — как известно, в несовершенстве красота.
