Материалы, опубликованные в рубрике «Мнение», выражают личную позицию их авторов.
Я закончил бишкекскую 61-ю школу. И у меня с ней было ровно две проблемы.
С первой я столкнулся уже в старшей школе, когда мы начали учиться в первую смену. Если в большинстве столичных школ занятия начинаются в 8 утра, у нас они стартовали в 7 часов. Проблема была не в том, что я не высыпался — просто для подростка жутко сложно вставать в 6 часов, когда на улице еще щебечут птицы, а солнце лениво скользит по горизонту.
Вторая проблема преследовала меня за пару лет до начала этих утренних мучений. В средней школе я был не самым популярным ребенком — полагаю, сложно им быть, когда ты предпочитаешь футболу одинокие вечера с блокнотом и ручкой в руках. Естественно, как и у каждого непопулярного ребенка, у меня были свои инциденты со сверстниками. Точнее, с одним из них.
Он, конечно, выглядел гораздо старше своего возраста. В шестом классе обладал комплекцией 16-летнего атлета и на заснеженном пришкольном поле оставлял глубокие следы, мгновенно превращавшиеся в проталины. Как и ко мне, большинство сверстников не питали к нему глубоко теплых чувств. Но у него была привилегия. Он был выше, больше и сильнее.
Он задирал. В особенности — да, меня. Рисовал синим, слегка протекающим маркером невразумительные каракули на моей белой рубашке. Сдирал с меня штаны на уроках физкультуры, и делал это в самые неподходящие моменты. Он ходил и высоко держал свою голову. Он никогда не оборачивался.
Время шло. Я обзавелся кругом друзей, а его отчислили. Не знаю, что с ним стало. Зла я на него не держу. Надеюсь, он на меня тоже.
При чем здесь 61-я школа? А в том, что никакие разборки родителей, учителей и директоров — и тем более депутатов — нам бы не помогли. Его бы наказали, возможно, отчислили, но что бы случилось со мной?
Мне помог не тот факт, что после года задираний он естественным образом ушел в другую школу из-за плохих оценок. Мне помог тот факт, что я был окружен прекрасными людьми. В 61-й школе жесткий отбор — и касается он не зачислений (пусть там и есть взяточничество, бог с ним: укажите мне кыргызский государственный институт, в котором его нет). В этой школе действует естественный отбор. Не тянешь? Уходи. Не хочешь учиться? Уходи. Не высыпаешься? Ответ тот же.
В итоге остаются учиться лишь мотивированные и образованные дети — и как следствие, дети воспитанные, уважительные и открыто мыслящие. Дети, которым понравился непростой ребенок со сложным характером и не самым привлекательным списком интересов. Дети, которым понравился я.
Дети, которые каждый год и без всяких трудностей берут треть золотых сертификатов. Дети, которые без чьей-либо помощи поступают в топовые зарубежные вузы. Дети, у которых в глазах горит огонь. Дети, которые вернутся и сделают эту страну лучше.
Окей, увольняйте преподавателей, директоров и совет завучей. Они уйдут и откроют новую частную школу. Школу с высоким ценником. Но частная школа — это бизнес, а не благотворительность. И естественным образом такой школе придется снизить свои требования и стандарты качества. Не каждый мальчик с богатым папой имеет тот огонь в глазах, который зажигал сердца моих одноклассников и друзей. А мальчики с богатыми папами — это предмет ключевого интереса для каждого бизнеса.
Естественным образом эта новая частная школа не сможет больше брать треть золотых сертификатов.
Не сможет больше выпускать детей, которые сразу после выпуска поступают в МГУ или топовые вузы Европы.
Нам это нужно?
Оставьте школу в покое. Она делает для страны больше, чем все депутаты вместе взятые. Лучше новый проект конституции почитайте и сходите на референдум 11 декабря, больше пользы будет.
Материал по теме: Депутат Икрамов против школы №61. Что известно?
Материал по теме: Мэрия и министерство образования расследуют скандал вокруг бишкекской школы №61
