МИД Казахстана опубликовал проект договора о создании политического, экономического и военного союза с Узбекистаном. Документ фиксирует снижение веса Москвы в Центральной Азии и провозглашает новый формат регионального лидерства Астаны и Ташкента. Но Россия сдавать позиции не собирается. Изоляция со стороны Запада может даже увеличить ее активность в регионе, считают эксперты.
Проект договора был опубликован 28 ноября, в день визита президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Москву. «Этот визит был подчеркнуто экономическим, – отмечает политолог, эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов. – Стороны избегали политической повестки – наверное, чтобы лишний раз не сотрясать евразийское пространство».
Зато в договоре с Узбекистаном политических месседжей оказалось много.
Ни слова про ЕАЭС и намек на Украину
В документе не упомянуты главные интеграционные детища Москвы на постсоветском пространстве. Среди международных организаций, в рамках которых Казахстан и Узбекистан планируют взаимодействовать (статья 20), есть ООН, ОБСЕ и ШОС, исламские площадки, но нет ОДКБ и ЕАЭС. Лишь на последнем месте упоминается СНГ «и другие международные и региональные организации и форумы» – без уточнений, какие именно.
Основным механизмом для «решения вопросов общерегионального характера» Токаев и Мирзиеев считают консультативные встречи глав государств Центральной Азии. Наиболее важные вопросы, связанные с общими интересами двух стран, будут вынесены на новый двухсторонний Высший Межгосударственный Совет. Возглавят его президенты Казахстана и Узбекистана.
В проекте договора двух стран явственно ощущаются эхо войны в Украине, западных санкций против Беларуси за ее военную помощь России, и отголоски прошлогодних московских заявлений о «русскости» северного Казахстана.
Так, статья 3 договора гласит, что Казахстан и Узбекистан воздерживаются от участия в каких-либо блоках, союзах и действиях друг против друга. Они обязуются не допускать использования своих коммуникаций и другой инфраструктуры третьими государствами «в целях подготовки или осуществления вооруженных действий или иной враждебной деятельности против другой стороны». Речь также идет о военно-техническом сотрудничестве.
Момент появления документа Аркадий Дубнов интерпретирует как демонстрацию того, что в условиях геополитических потрясений, ослабления роли ОДКБ и спекуляций в российских СМИ на тему северного Казахстана у Астаны есть союзники. «Это не НАТО и не Китай, чья активность в регионе может беспокоить Москву, а региональные партнеры, – отмечает политолог. – Которые тем не менее будут на стороне Казахстана в случае покушения на его территориальную целостность».
Тройственный союз? Только по газу
Значительная часть договора посвящена созданию условий для перестройки центральноазиатской логистики. О совместном развитии транзита, экспорта, трубопроводов и транспортных коридоров идет речь сразу в пяти статьях документа. По именам проекты не названы, но с марта, когда из-за войны и санкций экспорт Казахстана через Россию почти остановился, в Астане заговорили о необходимости пустить грузы в обход.
Развивать альтернативные пути странам Центральной Азии более 20 лет помогают США, ЕС и Китай. 25 ноября посол США в Казахстане Дэниэл Розенблюм дал понять, что с начала 2023 года его страна поможет запустить экспорт казахской нефти на запад через Азербайджан, Грузию и Турцию. Как раз в день переговоров Токаева с Путиным представители этих стран обсуждали логистику в Актау, напоминает Дубнов.
В Москве сближение Казахстана с Узбекистаном заметили: Путин в тот же день предложил Токаеву создать тройственный союз, включив в него Россию. Но ее участие сделало бы новый союз клоном ЕАЭС и ОДКБ, куда Узбекистан не входит.
Научному сотруднику Фонда Карнеги за Международный мир Темуру Умарову предложение Путина напомнило о судьбе ЦАС (организации Центрально-Азиатского сотрудничества). В 2002 году она объединила Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. В 2004 году в организацию пригласили Россию, а через год объединили с ЕврАзЭС и ликвидировали.
Возможно поэтому, дипломатично поддержав идею Путина, Токаев свел ее к газу. «Да, есть вопросы, которые требуют дополнительного согласования и даже переговоров. В частности, речь идет о газовой сфере», – заявил он.
Озабоченность Токаева газовыми вопросами может быть связана с транспортировкой газового конденсата с Карачаганакского месторождения в Казахстане на переработку в Оренбург для последующего экспорта, предполагает Дубнов. Сейчас Россия, возможно, прекратила работу этой схемы.
Москва никуда не уходит
Новый союз не ущемляет положение Москвы и не ставит под вопрос ее присутствие в Центральной Азии, считает научный сотрудник Института экономики Российской академии наук (РАН) Александр Караваев. «Страны региона получают больше возможностей для развития отношений с внешним миром, но это выгодно и России, которой нужны “шлюзы” для поставок оборудования и торговли», – отмечает он.
«В декабре прошлого года Казахстан с Узбекистаном уже подписывали соглашение о взаимной поддержке, которое было истолковано как союз, – говорит старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин. – Но, несмотря на это, во время январских событий в Казахстане Узбекистан просто стоял в стороне. И новый документ может оказаться больше декларативным. Фундаментальной экономической базы для такого союза я не вижу. В политическом плане страны тоже несколько различаются. Пока непонятно, как эта структура может работать».
«Потенциально вокруг узбекско-казахского сближения может развиться отдельная от России интеграция внутри Центральной Азии, – считает Темур Умаров. – Консультативные встречи ее президентов не очень волновали Москву, так как не приводили к реальным переменам. А тут между Узбекистаном и Казахстаном намечается что-то более ощутимое. Поэтому сейчас Россия пристальнее следит за событиями. И готова даже больше вмешиваться в процессы в регионе, занимая этим своих дипломатов, вынужденных покинуть Европу».
