Когда жара окутывает Бишкек, каждый знает, куда идти: на оживлённых перекрестках всегда найдешь три спасительные бочки с максымом, чалапом и квасом. А рядом под фирменным зонтом — улыбчивую эжешку. За небольшую сумму она до краев нальет тебе стакан освежающего национального напитка, доступного только здесь, в Кыргызстане. Кто они, эти добродушные женщины? Корреспонденты «Клоопа» прошлись по летнему городу и расспросили эжешек «за жизнь».
Пионером повсеместной продажи национальных напитков еще в начале 90-х стала компания «Шоро» братьев Эгембердиевых.
Именно поэтому продавщиц в народе называют «шоро-эжешки». Хотя сейчас на улицах эти напитки продают и компании-конкуренты, например «Артезиан».
«»Шоро-эжешки» — для нас звучит хорошо. Как там говорят: «Когда наступает осень все “шоро-эжешки» улетают в теплые края”? А весной говорят, что выход «шоро-эжешек» — знак прихода весны», — рассказывает Махира эже (имя изменено), уютно устроившись у своих бочек в Нижнем Джале.
«Наливать — это же не убираться где-нибудь. Это же почти легко»
Гулкайыр эже 35 лет — чуть меньше, чем градусов Цельсия сегодня в Бишкеке. Здесь, напротив «Детского мира» по проспекту Чуй, эта женщина в красном мерче — настоящий оазис прохлады. Гулкайыр мило улыбается и разливает напитки клиентам, иссохшим от жары и ждущим своей очереди, чтобы освежиться.
«Больше всего в этой работе нравится общаться с клиентами, — рассказывает Гулкайыр в перерывах между клиентами. — Весело. Вот, смотри. Например, бывает, где-то убираешься, уборщицей работаешь, да? Надо убирать уборные, везде надо убирать, нервничать, да? Вместо этого тут сидишь. Здесь чисто, будешь только наливать [напитки]. Я же здесь не убираюсь где-нибудь. То, что наливаешь — это же почти легко. Наливаешь, вежливо клиента проводишь. Правильно же?»
Гулкайыр говорит, что общение с клиентом — главное правило в её работе.
«С каждым клиентом должна общаться. Хотя бы сказать: «пейте на здоровье». Ничего не сказать не можешь. Обязательно надо или «приходите еще», или «хорошего дня вам», например [смеётся]. У меня здесь рядом баня есть. Иногда с бутылками приходят, я говорю: «С легким паром», вот так», — рассказывает Гулкайыр.
По ее наблюдениям, клиентов с каждым годом прибавляется: молодежь увлеклась национальными напитками.
«Считаю, что молодежь сейчас особо не пьёт колу или фанту. Я замечаю, да, они чалап, аралаш покупают. Максым, например, особенно девушки городские берут. Это так приятно, что нашу продукцию любят. Раньше [в основном] байкешки пили аралаш, максым, жарма. А сейчас уже девушки, школьники», — радостно рассказывает Гулкайыр.
Национальные напитки она разливает на улицах уже четыре года. К «Детскому Миру» на проспекте Чуй попала из резерва — так в ее компании называют лист ожидания, где находятся свободные работницы, пока занятые не уйдут в отгул или не уволятся.
Работает Гулкайыр с 7 утра до 7 вечера и почти без выходных. Долго, но говорит, что двенадцать часов пролетают незаметно, если клиенты попадаются хорошие.
«Утром кто-нибудь испортит тебе настроение, и ты будешь целый день мучиться, думать: «Да, блин, я обидела какую-то эжешку». Или кто-то меня обидит. Бывает какой-то пьяный придет: “Дай мне бесплатно шоро”. Сейчас многие же так: не работают, пьют», — говорит женщина.
Но у Гулкайыр правило: молодые бездельники не должны получать напиток бесплатно — они могут заработать.
«Иногда смотрю на человека [который просит налить напиток бесплатно]. Если он молодой — он лентяй, заметно же. Я не наливаю. Говорю: “работай”. Я тоже после операции работала. Если бывают такие аташки и апашки прям (пожилые люди — Ред.), им обязательно наливаю».
Угощать бедных стариков получается благодаря чаевым. Некоторые не забирают сдачу и за день набирается небольшая, но приятная сумма.
«Да, наливаю, потому что здесь мне оставляют [сдачу] плюс-минус нормально. Вот вечером когда уже считаем, у меня, ну, небольшая конечно сумма, но остаётся».
Так она и зарабатывает на жизнь: чаевые плюс зарплата. Хватает прокормить семью, говорит она. У Гулкайыр трое детей, самая младшая недавно пошла в подготовительный класс.
«Зарплата, если честно, не знаю, пока еще не получила. Но я проработала три дня в прошлом месяце, в мае, и за это уже получила 2700 сомов. Это получается в день где-то 800 с чем-то, — подсчитывает наша собеседница. – Я люблю свою работу. Хоть жара, хоть дождь, хоть холод, я терплю».
У Гулкайыр есть где жить и есть кому помогать с детьми. У них с мужем собственный дом, а с детьми помогают сестра и свекровь.
«Некоторые думают, что вот на жаре сидят за кусок хлеба […] Слава богу, у меня есть дом, есть машина, как у всех людей. Но все равно меня тянет на эту работу. Не знаю почему, честно».
Раньше, рассказывает Гулкайыр, «шоро-эжешки» работали по трудовому договору, сейчас их просят открывать патент. Но для нее это не проблема: «После перехода с трудового на патент ничего не поменялось», — говорит она.
Отпускных нет, но можно отпроситься, и больничный оплачивают.
«В позапрошлом году у меня была операция, они оплачивали», — рассказывает женщина.
Вообще работать на этой должности можно без выходных, тогда заработок будет хороший, объясняет Гулкайыр. Сама она выходной берёт только когда сильно устает, и «хочется прям поспать нормально».
«Когда торговля очень хорошо идет, ты же устаешь […] Вот, как раз хочу завтра отпроситься, но не знаю будет у меня выходной, не будет. Если женщин [из резерва] не будет хватать, нам могут сказать: «Два-три дня подождите пока кого-то найдём». По желанию, если не устаешь — пожалуйста, можешь хоть месяц без выходных работать. Зато будет хорошая зарплата», — рассказывает наша собеседница.
Но работа эта — сезонная. «Шоро-эжешки», как птицы, выходят на улицы с наступлением тепла, а когда холодает, «улетают на Юг». «Юг» для Гулькайыр — это работа в ТЦ «Дордой Плаза». Там она работает осенью и зимой. «Я люблю торговать, опыт есть. В «Плазе» я продавала женские вещи. Потом родила детей, дома сидела. Вырастила детей, устроила в садик, в школу. Теперь обратно в “Шоро”».
Вернулась, потому что нравится: Гулкайыр очень дружелюбная, а тут с клиентами поболтать можно, платят хорошо, да и работа не грязная. «Ты еще у других взяла интервью? Аа, не все соглашаются? Мне без разницы. Еще бывает у нас некоторые эжешки не знают языков и стесняются. Я тоже прям супер-пупер не знаю, но как-то стараюсь объяснить».
Строгий кастинг в «Шоро»
А в южной части города — по магистрали напротив «Глобуса» — сидит Анара эже. Ей 46 лет, она разливает напитки «Шоро» с 2000-х годов, и это было ее первое место работы. Тогда требования были строже: на работу брали только девушек от 18 до 25 лет.
«На внешность смотрели, обязательно проходили медосмотр. Сейчас берут с 18 до 50 лет, — рассказывает наша собеседница. — А новеньких в возрасте 50 уже не берут. Сейчас тоже проходим медосмотр, как положено, проходим обучение и лекции. Специально есть кабинет для уроков, преподает Жумгал агай. Есть девушка Алтынай, она проводит уроки про наш внешний вид, объясняет, что нужно быть аккуратными и чистыми. Мы всё это знаем, но каждый год всё равно обязательно проходим».
Эжешки, которым больше 50 лет, работают уже давно. Сейчас женщинам в таком возрасте устроиться на эту работу сложно или практически невозможно.
У новеньких во время обучения обязательно проверяют уровень владения русским и кыргызским языками, рассказывает Анара. Спрашивают, знают ли женщины правила общения с клиентами.
«Но есть и те, кто к нам не привыкает и уходит, поэтому сейчас начинаем набирать мальчиков. У нас скоро открывается ночная смена, они (парни) будут работать в парках. Туда будут брать молодых ребят от 18 лет. Они могут не бояться, потому что будут в людных местах. Это одно из направлений для продвижения нашего товара», — говорит женщина.
Для обеда компания выделяет эжешкам по 20 минут. За это время они могут сходить в ближайшую столовую или съесть то, что принесли из дома. Жидкие блюда носить и хранить на жаре очень сложно, поэтому носят в основном бутерброды или второе.
«Компания выплачивает каждый день [на обед] по 100 сомов с кассы. И в жаркую погоду дают литр «Легенды» без газа. Если не хватает [на обед], добавляем из своих карманов», — говорит Анара.
В туалет «Шоро-эжешки» ходят в ближайшие к рабочей точке места — торговые центры, кафе или салоны красоты.
«Нам не разрешено ходить [в туалет или на обед] в форме. Поэтому я сначала знакомлюсь с ними в форме, и потом с их разрешения хожу без нее […] Спускаю зонтик, беру с собой кассу и собираю всё, чтобы никто не трогал. Слава Богу, еще никто не трогал. Если рядом нет кафе, хожу в любой лабораторный центр. Это для меня не проблема», — рассказывает женщина.
Вообще у Анары много целей: например, она хочет наконец получить высшее образование. На пятом курсе университета Анара вышла замуж и муж запретил ей учиться.
Ещё женщина хочет попробовать себя в других сферах: когда-то она создавала национальные сувениры из войлока вместе с женой одного из основателей «Шоро» — Таабалды Эгембердиева.
«Его первая жена руководила фондом “Мерей”. Но главной в этом фонде была [жена первого свергнутого президента Аскара Акаева] Майрам Акаева. И я под их руководством работала дизайнером. Из войлока делали сувениры. И наши сувениры [жена Эгембердиева] продавала в Германии и в других странах», — рассказывает Анара.
Нынешней зарплаты женщине хватает только на аренду комнаты в бишкекской квартире, где живут еще хозяйка и сын. Муж присматривает за двумя дочками в Токмоке.
Поговорив с «шоро-эжешками» мы убедились, что их работа действительно влияет на настроение и атмосферу в городе. Благодаря им каждый прохожий может насладиться вкусом национальных напитков и почувствовать неповторимый колорит Бишкека. Они создают атмосферу тепла, гостеприимства и душевности, которая олицетворяет дух кыргызской культуры.
