Дмитрий Лысогоров — один из создателей дизайна кыргызского сома. Его руке принадлежит и дизайн кыргызских паспортов. В интервью Kloop.kg Лысогоров рассказал, как создавалась национальная валюта и что он с этого заработал.
Повествование ведется от имени Дмитрия Лысогорова.
Как создавали кыргызские сомы
В 1991 году я создавал дизайн упаковок, этикеток — все, что связано с рекламным графическим искусством. В том же году меня позвали поработать на Национальный банк вместе с Анатолием Цыганком.
Когда банк попросил Союз художников о помощи, там сообразили, что специалистов-графиков, которые могли бы создать валюту, были единицы.
С таким образованием был я и Цыганок — график-иллюстратор. Больше никого подходящего не было, кроме Таалая Курманова, но он занимался, в основном, живописью и оформлением книг.
Через полгода или год, я не помню точно, нас попросили прерваться от разработки основной валюты и срочно сделать временные деньги. Скорее всего, это было сделано по политическим соображениям.
Нас попросили за три дня разработать концепцию нацвалюты, пока в республике пребывали специалисты из Международного банка. Наше руководство хотело с ними согласовать эскизы. Поэтому мы с Анатолием бросили жребий: ему выпала подготовка эскизов тыйынов, а мне сомов.
Я разработал примерную схему, набросал все цветными карандашами, ведь компьютеров тогда не было. Эти эскизы сейчас хранятся где-то в банке.
В начале предполагалось, что страна перейдет на латиницу. На одном из черновиков купюры это видно, название написано на латинице. От этой идеи потом отказались. Латинский с точки зрения графики мне нравился больше, но это чисто мои специфические вкусы.
Варианты эскизов приняли, но я был недоволен, потому что хотел сделать дизайн сложнее. Для меня все эти элементы простые.
Мы очень торопились, по контракту были ограничения в плане исполнения: дешевая бумага, никаких дополнительных цветов, сложных переплетов, узоров и прочего.
Ограничения поставили, потому что решили сделать временную валюту подешевле. Большую часть финансов оставили на основную серию, она создавалась отдельно.
Эти деньги должны были быть в обороте временно, только ради того, чтобы опередить наших соседей. Задачу мы выполнили, деньги напечатали и использовали их еще лет пять, насколько я помню. Я создавал дизайн 1, 5 и 20 сомовой купюры.
Они были выпущены с курсом к доллару 1:2, то есть два сома — один доллар. Это были солидные деньги, можно было за 100 сомов получить 50 долларов, но продержались они недолго, валюта начала дешеветь.
Вернувшись к основным деньгам, мы снова бросили жребий. Тыйыны мы уже не создавали, а от монет было решено отказаться, потому что это считалось дорого. По монетам мы потом отдельно и эскизы делали, но эту идею забросили. Их уже создало следующее поколение дизайнеров.
Мне выпали по жребию 1 сом, 20 сомов и 50 сомов. Анатолию достались 5 сомов и 100 сомов. Вместе мы делали 10 сомов. У меня на 10 сомах вначале был изображен Муратбек Рыскулов — советский актер театра и кино. Эту идею потом забраковали и впоследствии объединили обе работы: мою и Цыганка.
Так как не было принтеров и прочего, я рисовал эскизы вручную. У меня была своя технология — пигментная печать. Ничего нового я не изобрел.
Суть метода в использовании жидкого желатина. В жидкость ты кидаешь любой акварельный или гуашный цвет и этой смесью покрываешь бумагу. Можно кистью или валиком, очень тонким слоем. Лучше всего воспользоваться аэрографом.
После нескольких манипуляций ты получаешь светочувствительную бумагу, прикладываешь негатив и освещаешь светом.
В месте, куда попал свет, желатин не растворяется, в других местах он просто смывается. Таким образом получается изображение, подобной методикой я пользовался еще в Санкт-Петербурге.
После этого встал вопрос, где печатать деньги? Нас с Анатолием послали в Латвию, чтобы ознакомиться с опытом создания денег. Они уже закончили разработку своей валюты.
Затем вызвали художника, он нам рассказал специфику работы и пояснил, что важно немного поездить по миру и посмотреть разные методики, ознакомиться с процессом.
Изначально планировалось разместить заказ в Турции, где предлагали выгодные условия по изготовлению. Нас приняли в Турции очень хорошо, мы увидели весь процесс проектирования. Но в то время они хоть и закупили компьютеры, но не успели смонтировать и использовать их.
Я уже был знаком с компьютерной технологией, потому что следил за тенденциями аж с 80-х годов. Весь процесс мне был понятен.
Это было в 1992 году, Аскар Акаев приехал в Турцию, и мы рассказали ему про наши сомнения. Он там же принял решение, что лучше не рисковать качеством и посоветовал поехать в Англию.
Через месяц мы поехали в Англию. Там мы увидели совсем другую картину. Мощные технологии, работа художников, дизайнеров, другая система. У нас все один человек разрабатывал.
Например, я рисовал и общий вид, и портреты, составлял примерную схему защитных элементов, а там — разделение труда. Схему составляет дизайнер, портреты отдельно рисует художник, дальше этот портрет перерабатывает гравер.
Эта система, отработанная веками, никаких инновационных решений. Они показывали нам процесс работы фирмы De La Rue.
Нас возили на сталелитейные заводы, где привозили руду, отливали металл, форму, матрицы. Показали, как идет процесс изготовления монеты. Поэтому мы получили хороший опыт. В 1993 году мы закончили всю серию.
Я работал в Нацбанке до 1994 года, потом решили оставить лишь одного из нас. Мне сказали, что меня заменят на другого, более молодого специалиста. Поэтому создание монет уже проходило без меня.
Как создавали кыргызские паспорта
Мой брат Юрий с 1993 года работал в банковской системе как специалист английского языка. В дальнейшем он представлял интересы Нацбанка и фирмы De La Rue. В 2004 году правительство Акаева предложило Юрию возглавить Комитет по ценным бумагам, где он собрал команду для создания национального паспорта.
Меня запретили подключать официально в команду, ведь я был братом Юрия. Поэтому я был внештатным консультантом, но фактически на мне стояла разработка эскизов и дизайна. К чему я и приступил.
Были жесткие сроки и фабрика просила меня отправить эскизы. Я выслал один из первых вариантов. И эти первые наброски они и запустили в печать.
Я об этом не знал. И еще несколько месяцев отрабатывал окончательный вариант. Когда мне сказали, что они пошли в печать, я ужаснулся и сказал: «Это ведь был эскиз».
В Англии мне показали технологию изготовления id-паспортов, сделали образец с моим фото. На границе я его и показал таможеннику, он долго смотрел и не мог понять. Потом я говорю ему: «Ой, извините, не тот паспорт». Из-за этого «пробного» паспорта меня затем и на допрос вызывали.
Герб на паспорте я почистил, убрал все лишние элементы, привел в порядок линии. На это ушел месяц.
Было три вида паспорта: общегражданский, дипломатический и служебный паспорт. Эскиз утвердили в парламенте и сам президент Акаев. После ухода Акаева депутаты набросились на Юрия с претензиями, особенно к гербу.
Им показалось, что я нарушил государственную систему. Как оказалось, на фоне должно быть 7 вершин гор. Я не обратил на это внимания. Для меня важна была графическая часть, чтобы все было красиво. Герб с самого начала был неграмотно сделан. Я говорил об этом во время конкурса, когда работы были выставлены в Белом доме.
Меня попросили высказать мнение, я сказал, что ни один герб не годится. Во-первых, сделано в старом стиле, во-вторых, не учитывалось, что он будет уменьшаться. Сам я не мог заниматься созданием герба, я был занят валютой. В принципе, надо создавать новый герб, нынешний устарел, весь мир ушел далеко вперед.
За проект паспорта официально я не получал ни тыйына. Мне была интересна эта работа, так что я не заботился о гонораре. Я бы согласился, если бы меня пригласили на проекты такого масштаба. Есть опыт и техника, правда я опасаюсь работать с государством, не хочу снова обжечься.
Я горжусь разве что последними набросками паспорта. Я недавно вновь открыл эскизы и посмотрел свежими глазами, мне они очень нравятся. Ранние эскизы для меня были простыми. Хотя англичанам наш паспорт понравился. Но у меня осталось чувство неудовлетворенности, можно было подождать, доработать.
Многие также хвалят первую серию сомов. Лично мне казалось, мы не дотягиваем до уровня западных купюр. Нынешние сомы гораздо серьезнее проработаны. Правда эти купюры больши похожи на международные образцы, стерлась самобытность. Может быть, это общая тенденция. Но, в целом, это очень хорошие деньги.
За создание сомов мне заплатили сомами. Вначале предлагали квартиру, затем машину. Потом сказали, что ничего не получается. Через год нам выписали по девять тысяч сомов. Хорошо, что мы их успели обменять на доллары, потому что сом сильно начал дешеветь.
Как я пришел в дизайн
Почему я стал дизайнером? Стоит упомянуть, что в начале 70-х годов мы стали слышать слово дизайн, которое пришло с Запада. Для молодых это было, как глоток свежего воздуха, нечто новое и до ужаса притягательное.
Я поступил в художественное училище на факультет декоративно-прикладного искусства. Одним из моих учителей в годы учебы во Фрунзенском художественном училище был и Суймонкул Чокморов. Мы даже вместе играли в одной волейбольной команде. Он был капитаном, а я на распасовке. Хорошее было время.
В таких заведениях была традиция — после третьего курса возить студентов на две недели по музеям и художественным училищам Москвы и Ленинграда. В Москве я побывал в Строгановском училище, в Ленинграде познакомился с легендарной «Мухинкой» (Высшее художественно-промышленное училище имени Мухиной — прим. автора).
«Мухинка» меня впечатлила, музей училища, работы студентов. Я мечтал поступить в «Муху». В 1972 году после окончания Фрунзенского худучилища поехал поступать на кафедру дизайна. В училище мне сказали, что можно не волноваться на счет поступления. Желающих из Киргизии не было.
Когда я пришел на экзамены, уверенность спала. Людей было немало, со всей страны, с каждой республики и области. Тогда сообщили, что всего возьмут восемь человек. Меня каким-то образом приняли. Может потому, что у меня была не очень плохая подготовка.
На собеседовании меня удивили. Завкафедрой (он лично проводил отбор для отделения промышленной графики) спросил: «Откуда вы, молодой человек?» Я ответил, что из города Фрунзе. Когда он задумался, я понял — человек не знает, где это. Пришлось пояснить, что это столица Киргизии. Он смотрит на меня и выдает следующее: «Похож!» Видать принял меня за кыргыза.
После собеседований нам сказали, что приняли 10 человек. И по итогам первого семестра двое должны покинуть училище. Мы трудились как бешеные.
В конце семестра никого не выставили. Пожалели, потому что все искренне старались. На пятом курсе началась интересная работа над дипломным проектом. Тему я выбрал «Почтовые марки». Диплом получил высокие оценки специалистов.
Я считаю, что тогда молодым людям был притягателен дизайн, и, наверное, многие мечтали стать дизайнерами. Но я точно знал, что мое поколение никогда не догонит Запад. Они все время были на несколько шагов впереди, лет на 20-30.
Беседовал: Метин Джумагулов
Читать еще:
