Пресс-секретарь Генпрокуратуры Наргиза Куватова сообщила, что два сотрудника ГКНБ и два сотрудника Государственного агентства связи (ГАС) задержаны следственной группой Военной прокуратуры и ГКНБ.
Их задержали в ходе проведения следствия по делу экс-директора ГАС Натальи Черногубовой, которую 12 мая водворили в СИЗО ГКНБ. Ее обвиняют в сговоре с сотовым оператором и Госкомитетом инфотехнологий при продаже радиочастот. Досудебное производство было начато 7 апреля 2020 года по факту «Коррупция».
По данным Генпрокуратуры, по делу задержаны пять человек: два человек из ГАС, два человека из ГКНБ, и замдиректора вещательной компании «Ала ТВ». Материалы дела двух сотрудников ГКНБ направлены в Военную прокуратуру.
По версии следствия, Черногубова была в сговоре с оператором связи и лицами из Госкомитета технологий и связи, а затем переоформила лицензию одного из операторов в связи с изменением стандартов связи.
Госагентство связи занимается выдачей разрешений на использование радиочастотного спектра, лицензий на деятельность в области электрической и почтовой связи, передачи данных, а также телерадиовещания. Лицензию на использование частоты выдают через аукцион.
Причем тут премьер-министр
Депутат Жанар Акаев на заседании парламента 20 мая потребовал у премьер-министра Мухаммедкалыя Абылгазиева доказать свою непричастность к коррупции в Госагентстве связи при незаконной продаже лицензии на радиочастоту. Он считает, что при Абылгазиеве частоты продавали «за бесценок».
Правительство отказалось комментировать ход следствия и высказало свою готовность дать все надлежащие разъяснения правоохранительным органам.
Сам Абылгазиев заявил, что депутат Жанар Акаев распространяет «ложную информацию» об этом деле.
«Вчера я увидел заявление Жанара Акаева. […] Депутат Жанар Акаев выступает с недостоверной информацией. Политизировать вопрос не стоит. Он сказал слова, порочащие мои честь и достоинство. Пусть это останется на его совести», — заявил Абылгазиев.
Также Абылгазиев заявил, что «его вины в этом деле нет».
Продажа частот
Акаев утверждал, что при премьер-министре Темире Сариеве 15 МГц продали на аукционе за 1 млрд 500 тысяч сомов, а при нынешнем премьере уже 200 МГц продают за 700 сомов.
Абылгазиев на эти обвинения ответил тем, что он попросил все госорганы дать пояснения о продаже радиочастот. Он считает, что частоты нужно возвращать государству, если компании ими не пользуются, а затем продавать их через аукцион. По его словам, по поручению президента проверяется вопрос об участии госслужащих в незаконных сделках.
«Раньше частоты продавали. Было, что и за 1000 сомов продавали. Но не в собственность, это была аренда. Получается, что продают те, кто брал частоты во временное пользование. А именно две компании. Это неправильно и надо ставить точку в этом вопросе, но в рамках закона. […] Позже по этим фактам было возбуждено уголовное дело и шли следственные действия. Компания “Ала-ТВ” получила частоты для вещания в 1998 году. Позже он продала их компании Beeline», — сказал премьер-министр.
Также в своей речи глава правительства упомянул компанию КТ «Мобайл», из-за которой в свое время чуть не лишился должности.
«Стоимость к примеру «КТ Мобайл» 2 млрд сомов. Там работают достойные люди. Неправильно обвинять нас в том, что за один год мы не смогли запустить компанию. Время покажет», — сказал он.
Скандал с КТ «Мобайл»
В 2019 году Абылгазиев был замешан в скандале с госкомпанией КТ «Мобайл». Он чуть не лишился должности из-за родственной связи с замгендиректора компании Эрназаром Рысалиевым.
В соцсетях опубликовали документ о том, что руководство компании якобы получали зарплату до 350 тысяч сомов в месяц.
После скандала Рысалиев ушел с должности и вернул зарплату за четыре месяца — почти 800 тысяч сомов.
Сам Абылгазиев заявлял, что изначально не знал, что его родственник Эрназар Рысалиев работает в госкомпании «КТ Мобайл». Также он добавил, что не назначал его на должность замдиректора компании и не устанавливал зарплаты в «КТ Мобайл».
Депутатская комиссия, которая проводила расследования по этому делу, приняла решение, что Абылгазиев должен понести «моральную ответственность за вмешательство в работу госорганов его родственника», но не разъяснила, что это значит.
