Первый свергнутый президент Кыргызстана Аскар Акаев дал интервью журналисту Максиму Полетаеву в программе «Вечер трудного дня». Он рассказал о ситуации на Кумторе, Тенгизе Болтуруке, об упавшем имидже страны и не забыл вскользь похвалить себя за заслуги — например, заявив, что именно при его правлении в Кыргызстан пришли крупные инвесторы, а после экономика страны стала плачевной.

О ситуации с «Кумтором»

Главная задача депутатов* состоит в том, чтобы взыскать с канадской компании ущерб, который нанесен экологии. Это во-первых. Во-вторых, платежи налоговые за пользование природными ресурсами, которые, насколько я понял, накопились в течение последних 12 лет. Общая сумма называлась около пяти миллиардов долларов.

*91 депутат парламента проголосовал за введение временного управления в «Кумторе», крупнейшем золоторудном месторождении в Центральной Азии. Суд постановил взыскать с золотодобывающей компании «Кумтор Голд Компани» 261,7 млрд сомов или $3 млрд в пользу государства. А госкомиссия по изучению деятельности «Кумтор Голд Компани» предложила взыскать с компании 459 млрд сомов или $4 млрд 252 млн с учетом тех средств, которые уже потребовал суд.

Конечно, я считаю, что это абсолютно правильно. Если иностранная компания наносит экологический ущерб, то она должна возмещать этот ущерб. Если бы удалось взыскать эти пять миллиардов, думаю, они помогли бы не только поддержать экономику, расплатиться с долгами внешними — а внешние долги сейчас зашкаливают за критические размеры.

Может удалось бы дать новый импульс экономическому развитию. Экономика республики последние 10 лет стагнирует. Она находится в глубоком предкризисном состоянии.

Эту часть задачи, которую ставит парламент, я считаю абсолютно правильной. Но как нужно было действовать правильно? Возможно, путем переговоров. Ведь компания не возражала против переговоров. И сегодня они готовы.


Переговоры — это решения путем взаимных уступок. Поиск компромисса. Может не пять миллиардов получили бы, но два или три. Тоже было бы замечательно.


Наши депутаты пошли по пути обострения. Основная цель сопровождалась политическими манипуляциями, шумихой. Мне представляется, что это не способствует достижению цели. Цели, которую я считаю абсолютно правильной.

Очень желаю, чтобы этот вопрос решился в пользу Кыргызстана. Но мне кажется, что шумихи было слишком много и это, наверное, нанесет вред. Это резко ударило по имиджу Кыргызстана. Имидж Кыргызстана в последнее десятилетие итак был невысокий, а сейчас депутаты уронили его ниже плинтуса.

Депутаты делают «медвежью услугу» исполнительной власти. Парламент принял решение — законодательная власть — ввести внешнее управление, правительство сказало — «все, выполняем решение». Они действуют абсолютно правильно.

Об инвестиционном климате

Однозначно, разбирательство в парламенте и спекуляции нанесли колоссальный вред инвестиционному климату. Инвестиционный климат в Кыргызстане последние 15 лет итак был непривлекательным. В последние 15 лет в Кыргызстан не пришел ни один крупный и даже средний инвестор, если не считать российскую компанию, которая в этом году начала разрабатывать Джеруй. Это действительно заслуга нового правительства, новой власти.

А последние 15 лет я не припомню ни одного инвестора, все инвесторы крупные — это те, которые были привлечены в первые 15 лет строительства [очевидно, речь идет о первых 15 лет независимости Кыргызстана при правлении Аскара Акаева, до его свержения в 2005 году], тот же «Кумтор».

Думаю, в ближайшее 10-летие в Кыргызстан вряд ли удасться привлечь каких-либо солидных инвесторов. А в современном мире, как не крутись, без иностранных инвестиций, без передового менеджмента экономику трудно поднимать. Нанесен колоссальный ущерб в долгосрочном плане.


Инвесторы — очень нежный народ. Мир огромный, есть много стран, где инвесторов встречают, как посланников Бога. Поэтому они придут туда. У нас в Кыргызстане сложилось мнение особое, что инвесторы обязаны прийти, поработать бесплатно, все оставить и уйти.


О шансах Кыргызстана в арбитражном суде

Многие депутаты выступали, что у Кыргызстана чуть ли не 100-процентные шансы выиграть. Это заблуждение. Потому что у компании Centerra Gold в руках есть козырной туз — соглашение 2009 года [заключено при втором свергнутом президенте Кыргызстана Курманбеке Бакиеве*], которое дает большие преференции. К тому же это соглашение было закреплено законом.

Курманбек Бакиев

*Сам Бакиев заявил, что работая над соглашением 2009 года был «связаны по рукам и ногам» соглашением от 2003 года, подписанном при правлении Акаева. Сделку при Акаеве Бакиев называет «странной».

В первые 15 лет мы работали с «Камеко»* и ни разу законом соглашения не утверждали. Да, они обсуждались в парламенте, и тогда тоже была шумиха, но законы не принимались. Этот закон [2009 года] был к тому же подкреплен решением Конституционного суда, что вообще нигде не принято. Видимо хотели закрепить преференции железобетонным способом. Поэтому в любом международном арбитражном суде выиграть было бы очень трудно. Хотя я желал бы, чтобы Кыргызстан выиграл и получил пять миллиардов.

*В 1992 году правительство Кыргызстана и канадская корпорация «Камеко» заключили договор по разработке месторождения Кумтор и создали проект «Кумторзолото». Для разработки рудника создали компанию «Кумтор Оперейтинг компани». Кыргызстан через госпредприятие «Кыргызалтын» владел более 66% ее акций, а «Камеко» более 33%.

О критике в свой адрес в ситуации с «Кумтором»

Парламент Кыргызстана создавал много комиссий. Как только менялась власть, создавались парламентские, государственные, правительственные комиссии по «Кумтору». И была создана такая комиссия в 2012 году.

Председатель комиссии 2012 году — бывший министр экономики Темир Сариев, та комиссия критиковала и решения 1992 года в самом начале строительства «Кумтора», и соглашение 2003 года, которое было принято моим правительством во главе с Николаем Танаевым. Тем не менее комиссия 2012 года и Темир Сариев сказали, что все сегодняшние проблемы — и экологический кризис, и неплатежи — все это упирается в соглашение 2009 года.

Николай Танаев, премьер-министр Кыргызстана с 2002 по 2005 год. Соглашение 2003 года часто называют в его честь «танаевским».

Эта комиссия сделала основной вывод, что нужно аннулировать соглашение 2009 года. Но были замечания и по соглашению 2003 года — оно критикуется и [Акылбеком] Жапаровым [председатель комиссии по «Кумтору» 2021 года].


Я хочу сказать, что при подготовке соглашения 2003 года была создана госкомиссия, в которую входили министры, депутаты, а ключевую роль в ней играл как раз Акылбек Жапаров.


Он был тогда председателем комитета по налогам в Жогорку Кенеше и в составе членов комиссии летал в Канаду, знакомился с «Камеко», восторженно отзывался, что это лучшая компания мира. Тогда он говорил совершенно другое, сегодня изменил свое мнение. Он говорит, что знал все недостатки соглашения 2003 года, хотя тогда он об этом умолчал.

Акылбек Жапаров

Но он имел шансы исправить это, ведь в 2009 году он был ключевым разработчиком бакиевского соглашения. Он играл ключевую роль и позже стал министром экономики, вице-премьер-министром правительства — и тогда он хвалил соглашение 2009 года.  Мнение Акылбека Жапарова переменчиво. Бог ему судья. 

О золоте и «Камеко»

Посудите сами, 90-е годы, мы получили независимость. Должны были строить свою экономику, а она базируется на финансовой системе — кровеносной системе любой экономики. Нужно было вводить свою валюту. А чтобы она была крепкой, ее надо подпитывать золотовалютным ресурсом. Обычно его подпитывают путем продажи ликвидных товаров — нефти, газа, золота. У Кыргызстана не было нефти, газа, алмазов, у нас было только золото.

Поэтому мы приняли решение, чтобы поддерживать финансовую систему, чтобы поддерживать национальную валюту. И вы помните, в 90-е годы сом был крепкой валютой в Центральной Азии, наряду с долларом. А благодаря чему?

А благодаря тому, что мы сумели начать разработку «Кумтора». Проблема в чем была? Сегодня говорят, что там был десяток компаний, привлечь их в Кыргызстан не стоило никаких трудов — вот так рассказывают депутаты, мол, Акаев без тендера взял и отдал. Ситуация была совсем другая. Мои оппоненты об этом умалчивают — цены на ликвидные товары циклически меняются. Так устроен финансовый мир.

В 90-е годы цены на золото были бросовыми. В 93 году мы начали разработку «Кумтора» — по 2003 год цены на золото на лондонской бирже были в среднем 350 долларов за унцию. А себестоимость добычи золота на «Кумторе» инженеры рассчитали  в примерно 380 долларов за унцию. Себестоимость была выше, чем рыночная стоимость. Мы говорили с разными компаниями в Европе и России, Америке и Австралии — никто не хотел. Тем более тяжелые условия. Привлечь инвесторов было очень трудно, мне пришлось летать в Канаду и проводить переговоры с их правительством. Это помогло привлечь компанию «Камеко». 


Они работали безупречно — выполнили программу, все экологические требования. К «Камеко» не было претензий и первые 10 лет они работали себе в убыток. Все наши соглашения мы пропускали через Всемирный банк.


* «Камеко» — это канадская компания, с которой заключалось самое первое соглашение о разработке Кумтора. По соглашению 1992 года доля акций Кыргызстана в одноименном золотодобывающем предприятии составляла 67%, а доля «Камеко» — 33 % акций. В 2003 году было заключено соглашение о реструктуризации проекта «Кумтор» с «дочкой» «Камеко» — «Центеррой Голд».

В 2003 году цены на золото на бирже достигли 400 долларов за унцию. На 20 долларов выше себестоимости. И тогда, как это водится во всем мире, мы вместе с «Камеко» образовали «Центерру». «Камеко» вошла туда с еще двумя месторождениями золота, одно находилось в США, а другое в Монголии. 

О доли Кыргызстана и фонде

Говорят, что доля Кыргызстана уменьшилась. Но наша доля в «Кумторе» никогда не снижалась. Она с самого начала была «две трети — наше, одна треть — Камеко». В «Центерру» мы вошли с двумя третями «Кумтора», а «Камеко» с одной третью «Кумтора» и еще двумя месторождениями. Поэтому в общей сумме доля конечно уменьшилась. Но наша доля как была, так и осталась. Результаты соглашения 2003 года были очень хорошими. В 2004 году в бюджет поступили больше милларда сомов — по нынешнему курсу как девять-десять миллиардов сомов. 

Кроме того, мы продали часть акций на канадской бирже и получили 116 миллионов канадских долларов. А это 86 миллионов американских долларов. Мы тогда образовали соцфонд — кубышку на трудный день. Так что то, что говорят депутаты — «Акаев присвоил». Это был фонд! Фонд на счетах Нацбанка! Но потом пришел Бакиев и упразднил этот фонд. И дальше все прибыли вливались в бюджет и шли на проедание. А если бы фонд сохранился, сегодня там было бы два-три миллиарда долларов. С тех пор проедали и ни доллара не накопили. Это уже вопросы к следующим президентам. Результаты соглашения 2003 года были хорошими. А в 2005 году я передал власть.

Бакиев это начал. Этот проект сопровождался спекуляциями и это нанесло колоссальный вред. Был ряд международных судов — все были проиграны Кыргызстаном. Ущерб, я считаю, свыше миллиарда.


Комиссия почему то не потрудилась посчитать ущерб от прошлых международных арбитражных судов. Ведь они все были проиграны во времена Бакиева, Атамбаева, Отунбаевой. 


О своей роли

Я воспринимаю свою роль позитивно. Я нашел инвестора, во-первых. Трудные 90-е годы. При мне комбинат был построен, он успешно работал, каждый год давал запланированную норму золота. Республика получила надежный источник золотовалютных резервов. Сегодня «Кумтор» — это целая отрасль, дает 12 % экономики Кыргызстана. Это четверть промышленности Кыргызстана. Это больше половины экспортных доходов. Это самый крупный налогоплательщик. Вот какой комбинат моими усилиями был построен!

В мои годы практически прибыли не было из-за цен на золото. До 2003 года ни Кыргызстан, ни «Камеко» — никто не мог наживиться на золоте «Кумтора». Впервые прибыль мы получили в 2004 году, налоги в бюджете, прибыль от продажи акций — в фонде. А дальше цены на золото — последние 15 лет — стояли высокие. 2000 долларов были в 2010-11 году. Особенно в 2010 году, когда была апрельская революция, потом июньская трагедия в Оше. Экономика стояла — только золото спасло.  

При Бакиеве, говорят, был рывок — так это за счет цен! Цены на золото скакнули до небес! 1800 долларов за унцию — сравните с 400 долларами при мне. Так что я считаю, все претензии должны быть Бакиеву и тем президентам, которые своими политическими манипуляциями привели к тому, что Кыргызстан недополучил доходы от эксплуатации «Кумтора». 


Я не считаю себя в чем-то виновным.


А кто виноват?

Я считаю, что это соглашение 2009 года [бакиевское]. К нынешним проблемам привело исключительно соглашение 2009 года, в котором были даны излишние преференции. Кроме того, оно было законодательно закреплено, что редко встречается в мировой практике. 

В 2009 году Бакиев передал два месторождения для разработке «Центерре Голд». Это привело к сегодняшнему экологическому кризису, как и предсказывали экологи. Дополнительное нарушение заключалось в том, что пустые породы складировали на ледниках. Это усугубило ситуацию. Там же в 2009 году были даны преференции, благодаря которым компания не платила за пользование природными ресурсами. Речь идет о воде, дополнительных площадях. Основными разработчиками соглашения 2009 года были президент Бакиев и председатель нынешней госкомиссии — по иронии судьбы — Акылбек Жапаров

Я ни в каком плане интересы Кыргызстана не предавал. Аннулирование соглашения 2003 года в судебном порядке — этот вопрос рассматривался в Верховном суде Кыргызстана, об этом тоже комиссия умалчивает. Верховный суд не нашел основания отменить соглашение 2003 года. Суд отметил, что никаких решений, противоречащих интересам Кыргызстана не имеется. Это еще один аргумент в пользу того, что соглашение, подписанное Танаевым, было справедливым.

А что теперь?

Тенгиз Болтурук

Уже Соломонова решения быть не может. Депутаты потребовали передачи «Кумтора» под внешнее управление, правительство приняло это решение. Депутаты настаивают, что будут решать это в судебном порядке.  Дай Бог, чтобы смогли выиграть в международном арбитражном суде. 

В одном я уверен — что «Кумтор» могут эксплуатировать. Потому что мы с самого начала, еще в начале 90-х годов, ставили перед «Камеко» условия, чтобы 90% сотрудников на «Кумторе» были кыргызстанцами. Рабочие, инженеры, менеджеры среднего звена. Сегодня из 3000 контингента трудящихся на «Кумторе» 99% — кыргызстанцы. 

Единственная проблема — с внешними партнера. Технология добычи золота требует много компонентов, процесс химический, требует химикатов, которые завозятся в страну. За 30 лет канадская компания подготовила не одно поколение инженеров. Нынешний управляющий — Тенгиз Болтурук — я уверен, он высокопрофессионален. Мы его 20 лет назад направляли по президентской программе «Кадры 21 века», где мы самых талантливых отправляли на учебу в разные страны. Мы его тоже поддерживали стипендией. Он обучался как горный инженер в лучших университетах Запада.