9 декабря на саммите ЕАЭС в Бишкеке ждут Владимира Путина. Председательство Кыргызстана в нем видится удачным стечением обстоятельств для Кремля: на фоне демаршей Казахстана и Армении страна остается подчеркнуто лояльной Москве. Мало того, власти Кыргызстана прилежно копируют автократические законы и практики России, связанные с зачисткой политического поля и уничтожением институтов гражданского общества.
Но это не значит, что Кыргызстан станет опорой для Евразийского союза, а ориентация на Москву — спасением для Садыра Жапарова, считает политолог из Carnegie Endowment for International Peace, эксперт по Центральной Азии Темур Умаров.
— Кыргызстан выглядит находкой для оказавшейся в изоляции России. Пророссийские настроения части жителей, зависимость от переводов из РФ, кредитов и поставок ГСМ, ухудшение отношений с международными институтами на фоне усиления авторитаризма в стране… Получится ли у Кремля сделать Кыргызстан своим главным союзником в Центральной Азии?
— Действительно, в последнее время наблюдается сближение Кыргызстана с Россией. Оно идет несколько вразрез с политикой других стран региона: на фоне Казахстана и Узбекистана Кыргызстан выглядит совсем уж нейтральным, и чуть ли не пророссийским государством. Это и правда напоминает ситуацию, при которой Кыргызстан становится главным оплотом российского влияния в регионе. Но к этой стратегии могут быть большие вопросы.
Со стороны России, если судить по визитам Путина, Кыргызстан выглядит не очень приоритетным направлением внешней политики Москвы. Путин побывал во всех странах Центральной Азии кроме Кыргызстана, и вот наконец, прибывает в Бишкек.
Кроме того, председательство в ЕАЭС не дает Кыргызстану больших полномочий. Да, оно дает возможность предлагать инициативы, выгодные стране-председателю. Но надо понимать, что решения визируются всеми членами союза, в первую очередь Казахстаном и Россией. Поэтому я не думаю, что у Бишкека будет много возможностей в связи с его председательством.
— Ориентация на Москву поможет Ташиеву и Жапарову удержаться у власти?
— Как показала история Кыргызстана, это помогает не всегда. Атамбаев считал себя довольно лояльным политиком для Москвы, но это не помогло ему в конфликте с Жээнбековым. Да, Путин пригласил Атамбаева в Москву на частном самолете, выслушал его, но отстранился от этого конфликта. Жээнбеков тоже не выглядел антироссийским политиком, не выглядел националистом — но это не помогло ему удержать власть.
В случае какого-то внутриэлитного конфликта в Кыргызстане Москва всегда предпочитает оставаться нейтральной. Потому что никогда не знаешь, чем он может закончиться. Вот и в потенциальном будущем Жапарова может ждать такая же ситуация, когда Москва не будет вписываться за него конкретно, если его позиции окажутся шаткими.
— Возможен ли сценарий, при котором Жапаров с Ташиевым, стремясь любой ценой удержать власть, сделают Кыргызстан «Беларусью №2», разорвав отношения с международными институтами развития, и целиком полагаясь на Москву?
— Я думаю, этот сценарий практически невозможен для Кыргызстана. В Беларуси власть сконцентрирована в руках одного человека — Александра Лукашенко. Он несомненный центр авторитарного политического режима, и все это понимают: и Москва, и европейские страны.
До августа 2020 года Лукашенко очень искусно лавировал между Россией и Западом, много чего обещал и одной и другой стороне, в итоге практически ничего не выполнял. Мы увидели максимальное сближение с Россией только после августа 2020-го, когда его авторитет, его позиции сильно пошатнулись и казалось, что режим вот-вот рухнет.
В Кыргызстане такого нет. Здесь пока очень рано говорить о том, что абсолютно вся власть сконцентрирована в одних руках. Поэтому ни Западу, ни России нет никакого резона полностью надеяться на персону Жапарова и перекладывать все яйца в одну корзину.
На Западе понимают, что все эти обещания и гарантии, которые дает Жапаров, немногого стоят. Сегодня он у власти, а, условно говоря, через год в стране может произойти все что угодно, и позиции Жапарова уже будут другие. Пока что он не доказал никому, что может удерживать власть долго и при этом стабильно.
— Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев решил не ехать на саммит ЕАЭС в Бишкек, а Узбекистан перед саммитом отказался от предложения Путина взять Россию третьим участником своего нового союза с Казахстаном. Не кажется ли вам, что узбекский лидер пытается держаться подальше от Путина?
— Идея заключить тройственный «газовый» союз с Узбекистаном и Казахстаном напоминает очередную попытку России вмешаться в исключительно центральноазиатский интеграционный проект и переделать его во что-то свое.
Я думаю, Узбекистан не хочет наступать на грабли, поэтому отрекается от любых таких попыток. Особенно учитывая, что этот союз больше нужен сейчас Москве, чем центральноазиатским странам — несмотря на энергетические кризисы, которые мы наблюдаем и в Узбекистане, и в Казахстане.
— Можно ли это воспринимать как признак снижения интереса Ташкента к ЕАЭС?
— Я думаю, что на ЕАЭС уже поставлена точка. До войны я был уверен, что Ташкент вступит в этот союз. Но учитывая то, насколько это сейчас неэффективный инструмент, насколько сейчас это «изоляционистская» организация — я не думаю, что Узбекистану хочется становиться частью этого уходящего в долгосрочный кризис союза.
Поэтому да, это надо воспринимать как попытку дистанцироваться от Москвы. Вступление в ЕАЭС сильно ударило бы по инвестиционной привлекательности страны и отношениям с Западом. До войны, когда Узбекистан думал о вступлении в союз, ВТО и США четко заявили, что это будет препятствием для вступления страны во Всемирную торговую организацию.
Теперь все встало на свои места, на ЕАЭС поставлен крест. Но это не означает снижения активности в двусторонних отношениях Узбекистана с Россией. В этом плане, я думаю, обе страны продолжат тесно и близко сотрудничать.
