Разговоры о популяризации кыргызского языка ведутся с первых дней независимости Кыргызстана, но результатов от этих разговоров пока нет.
Для начала немного фактов:
1. Кыргызский язык растёт в популярности, но лишь за счёт роста численности этнического кыргызского населения.
2. Из представителей этнических меньшинств по-кыргызски лучше всего говорят узбеки, представители остальных народов страны для общения друг с другом и с кыргызами используют чаще всего русский язык.
3. Бишкек продолжает оставаться в большей степени русскоязычным городом. Без знания кыргызского в нём жить относительно легко, без знания русского — довольно сложно.
4. В стране живут сотни тысяч этнических кыргызов, которые не знают кыргызский или знают очень плохо. Живут они, в основном, в Бишкеке.
Собственно, это просто констатация самых очевидных и легко доказуемых фактов.
Но есть у кыргызского языка ещё несколько проблем, которые фактами подкрепить намного сложнее, но, мне кажется, эти проблемы серьёзнее и важнее.
Более серьёзные проблемы:
1. На кыргызском языке недоступно очень многое из всемирной всечеловеческой копилки знаний. Например, кыргызоязычным подросткам недоступен «Улисс» Джеймса Джойса (это просто пример, один из миллиардов возможных). Чтобы прочитать «Улисса», кыргызоязычному подростку приходится учить как минимум русский. Эта проблема тянет за собой все последующие в этом списке.
2. Из-за нехватки материалов на кыргызском, школьное образование на этом языке серьёзно хромает. Добавьте к этому микроскопическую зарплату учителей, да и в целом не самый высокий уровень подготовки. В русскоязычных школах ситуация, как правило, чуть лучше — просто хотя бы потому, что доступно гораздо больше учебного материала, в том числе в интернете.
3. Из-за двух вышеперечисленных факторов, а также из-за русскоязычности столицы, у кыргызского языка в Бишкеке сложился имидж «деревенского», «простонародного» языка. Кыргызоязычная интеллигенция обрусела ещё в 1970-е годы. Любая попытка перевести на кыргызский что-либо из мирового культурного или научного наследия, встречается шутками о том, как смешно это выглядит и звучит. Причём, шутят часто и сами кыргызы.
Я давно думаю о том, как все эти проблемы можно было бы решить. Объехав более тридцати стран мира, каждая из которых имеет свою уникальную «языковую» историю, я пришёл к некоторым выводам, которыми впервые хочу поделиться в едином тексте.
Итак, как же помочь кыргызскому языку?
1. Надо отстать от тех, кто не знает его
Самая большая ошибка тех, кто пытается развивать кыргызский язык — это поиск проблемы в русскоязычных жителях страны.
Это принципиально неверная логика. Всё, к чему она может сегодня привести — это лишь к ещё большему отторжению кыргызского языка среди русскоязычных.
При том, что русский язык — это, вне всяких сомнений, колониальный язык, сегодня не он является причиной вышеописанных проблем. И даже насильное окыргыживание всех русскоязычных ничего абсолютно не решит.
Однако, к сожалению, это наиболее часто предлагаемый метод развития языка со стороны политиков. Самый недавний случай — это депутат Жанар Акаев, который попытался пристыдить телеведущую Марину Ким за незнание кыргызского.
Риторика «все должны знать государственный язык» — это же какая-то дичайшая ультраправая чушь. Она была свойственна националистическим республикам Европы в XIX веке, она была свойственна нацистской Германии и франкистской Испании.
Развивая кыргызский язык, мы должны понять раз и навсегда — никто не обязан и не должен его знать. Нам нужно сделать всё, чтобы люди, не знающие кыргызского, захотели его учить сами, по своей воле, без поучений Жанара Акаева или кого бы то ни было ещё.
Потому переходим к следующему пункту.
2. Надо заняться развитием именно кыргызоязычного образования
Возрождение кыргызоязычной интеллигенции, которая стала бы ролевой моделью для всех жителей страны — вот что должно быть приоритетом для тех, кто хочет развивать кыргызский язык.
Все усилия, все инвестиции нужно сфокусировать именно на кыргызоязычных школах. Чтобы выросло поколение блестящих кыргызоязычных писателей, изобретателей, художников, физиков, программистов, космонавтов, в конце концов. Да кого угодно!
Уже есть люди, которые понимают, что инвестиция в образование — это самая выгодная инвестиция, какая может быть. Есть прекрасный пример в виде сети школ «Билимкана», например, где детям даётся качественное образование, в том числе, на кыргызском языке.
Следующий шаг — чтобы подобных школьных проектов становилось больше, а стоимость обучения в них была бы доступной для каждого кыргызоязычного ребёнка в стране.
А ещё нужно сделать мировую копилку знаний доступной на кыргызском языке. Но как? Ответ в следующем пункте.
3. Воспитание кыргызо-англоговорящих билингвов
Вот кого Кыргызстану сегодня не хватает просто катастрофически!
Английский язык — это главный источник самых прогрессивных знаний. Простите меня те, кто изучает французский, китайский или немецкий, но всем этим языкам очень далеко до английского с точки зрения распространенности и разнообразия применения.
В Кыргызстане живёт непростительно мало людей, которые говорят одновременно и на кыргызском, и на английском. И как бы парадоксально это ни звучало, но именно массовое изучение английского языка может вывести кыргызский язык на существенно новый уровень развития.
Есть прекрасные примеры Нидерландов, Германии и Финляндии. (На самом деле, есть ещё примеры, но эти мне наиболее симпатичны.) В каждой из этих стран процент англоязычных жителей просто колоссален, то есть речь идёт о большей части населения.
Это нисколько не навредило нидерландскому, немецкому или финскому языку.
Зато случились три важные вещи:
а) дети в этих странах имеют доступ к куда более обширному багажу знаний, чем если бы они знали только свой родной язык;
б) благодаря доступу к знаниям, жители этих стран на передовой всего человеческого прогресса;
в) людей, которые переводят интересный контент на родной язык, в этих странах гораздо больше, чем было в те времена, когда уровень знания английского был ниже.
Для того, чтобы развивать кыргызский язык, нужно воспитать таких людей в кыргызоязычной среде, которые смогут с легкостью поступать в лучшие университеты мира и, например, возглавлять самые смелые научные исследования мирового масштаба. Без знания английского сегодня это практически невозможно.
Зато именно эти люди принесут в кыргызоязычную культуру весь тот мировой багаж знаний, которого ей часто очень не хватает. Я знаю, что я повторяюсь, но я не могу не делать акцент на этом.
4. Развитие кыргызского языка должно идти снизу, а не сверху
Когда за развитие кыргызского языка берется государство или парламент, хочется только рыдать от их дурацких репрессивных и регрессивных идей.
Развитие кыргызского языка должно идти, в первую очередь, от самого кыргызоязычного сообщества и должно начаться внутри него же. Только так всё получится.
Способы решения проблем, которые я предлагаю, не такие дорогостоящие и в пределах тех финансовых возможностей, которые есть сегодня в Кыргызстане. Любой человек или группа может привлечь капитал на всё это. Надо лишь начать это делать!
***
Напоследок, я хочу показать вам два примера ролевых моделей, которые меня очень вдохновили.
В апреле этого года я выступал на стамбульском TEDx, где собрался весь цвет турецкой научной и творческой интеллигенции.
Большинство их выступлений были недоступны мне в силу незнания турецкого языка, поэтому я слушал их на английском через синхронного переводчика. И вот в какой-то момент наушники сломались, и я не мог больше слушать английский перевод.
А на сцене в это время был профессор физики Кэмбриджского университета Мете Ататюре, ставший в итоге моим хорошим приятелем.
Я слушал Мете на турецком языке и вдруг я осознал, что меня удивляет больше всего — то, что я слышу выступление физика на тему «Как построить световой меч?» со знакомыми моему уху словами, которые встречаются и в кыргызском языке тоже.
Впрочем, посмотрите выступление Мете сами:
Вот о чём я мечтаю! Чтобы были кыргызоязычные профессора физики в условном Кэмбридже, которые смогут с такой же лёгкостью рассказывать о самых сумасшедших идеях для изобретений.
Или вот ещё пример с того же мероприятия — прекрасная Озге Акбулут, которая разрабатывает имплантанты для женщин, потерявших грудь из-за рака молочной железы:
Как я мечтаю услышать нечто подобное на кыргызском языке от девушки из, скажем, Нарынской области, изобретениями которой пользуются во всём мире.
И Мете, и Озге росли не в самой идеальной стране мира — Турция как раз была местом, где языковые меньшинства подвергались чудовищной дискриминации, а риторика «Все обязаны знать турецкий» является чуть ли не лозунгом некоторых популярных партий.
Но если говорить конкретно об этих двух людях, то они получали своё образование, не оглядываясь на то, говорят ли на турецком, например, курды. (Я знаю это, потому что знаком с обоими лично.)
Что ещё важнее, Мете и Озге с детства учили английский, это открыло им дорогу в мир, а теперь они переносят полученные знания в турецкоязычную среду.
И, пожалуй, если кому-то и захочется учить турецкий язык по своей собственной воле, то, в первую очередь, именно из-за таких людей.
Вы поняли, на что я намекаю? Вот как надо развивать кыргызский язык. Чтобы появлялись кыргызоязычные Мете и Озге.
А потом уже можно будет задуматься о популяризации кыргызского среди русскоязычных и иностранцев.
Но если у нас будут свои Мете и Озге, то популяризация начнётся сама по себе, органично и никому даже усилий не придётся для этого прикладывать.
У меня на сегодня всё.
Фото: turmush.kg
