В Лос-Анджелесе завершилась 87-я церемония вручения премии «Оскар». Триумфатором вечера стала картина мексиканского режиссёра Алехандро Гонсалеса Иньярриту «Бёрдмэн», получившая четыре статуэтки, в том числе за «Лучший фильм». Кинокритик Kloop.kg Азамат Омуралиев считает, что это вредный и популистский выбор Академии.
Основная интрига «Оскара» до самой церемонии стояла между двумя картинами: «Бёрдмэном» и «Отрочеством». Кто получит приз за режиссуру, кто — за сценарий, а кто заберёт с собой главный «Оскар»? Церемония прошла, и эти все статуэтки достались фильму Иньярриту.
Впрочем, призы за «Лучшую режиссёрскую работу» и «Лучший оригинальный сценарий» у «Бёрдмэна» — награды вполне заслуженные. Остроумие творящегося фарса, яркие и колоритные персонажи, заигрывание с реальностью и самой съемочной группой: в «Бёрдмэне» всё это возведено до уровня фестивального кино, но с учётом голливудских реалий.
«Отрочество» имело равные шансы на режиссёрский и сценарный призы, но метод Линклейтера более осторожен, в нем видно больше расчета. Это, безусловно, кропотливая и умная работа по сведению двенадцатилетнего материала в гладкий и ровный трёхчасовой фильм. Но отсутствие сверхамбициозности и широкой амплитуды эмоций (в «Отрочестве» нет ничего слезодавительного, шокирующего или уморительного) побудили Академию отдать призы не Линклейтеру, а Иньярриту (оба режиссёра самостоятельно писали сценарии к своим картинам). И это правильно.
Что неправильно, так это, во-первых, унизительное число премий у «Отрочества». Фильм получил лишь один приз за «Лучшую женскую роль второго плана», причём Патрисия Аркетт, победившая в этой категории, вышла на сцену и произнесла самую яркую речь церемонии о гендерном равенстве. Это, кстати, одна из великого множества тем, поднимавшихся лентой Линклейтера.
«Отрочеству» вполне заслуженно могли бы дать приз за «Лучший монтаж». Но его получила «Одержимость» — фильм, безусловно, талантливый, но больше искусный триллер, нежели достойное внимания кино.
Во-вторых, неправильно то, что «Оскар» за лучший фильм получило не «Отрочество». Фильм Линклейтера, при желании, может осилить и оценить каждый — это дружелюбное кино, играющее на ностальгии и поднимающее темы, волновавшие людей в течение последних двенадцати лет и не решенные до сих пор. Впрочем, для жителей постсоветского пространства пункт с ностальгией, возможно, не столь актуален, но члены Академии в большинстве своём жители Штатов.
Здесь, возможно, потребуется небольшая оговорка, связанная с моей личной историей просмотра «Отрочества». Так получилось, что я смотрел фильм в Германии на английском языке летом прошлого года («Отрочество» не показывали в прокате ни в России, ни в Кыргызстане). На сеанс, судя по акценту, пришли в подавляющем большинстве американцы — к слову, комментировавшие каждый момент, который я про себя тоже отмечал, как ровесник главного героя фильма, также выросший на «Драгон Болле» и играх для Game Boy.
Естественно, игра с наследием культуры в американском обществе, это не главное достоинство картины. «Отрочество» о становлении личности, 12 годах жизни типичного подростка, игнорирует сюжетную канву, по которой принято идти в подобном жанре. История о становлении личности здесь скорее инструмент, посредством которого Линклейтер исследует жизнь в целом. «Отрочество» в основе своей о том, зачем, почему и как стоит двигаться вперёд.
Но самая главная несправедливость прошедшего «Оскара» заключается в том, что вместо «Отрочества», скромной и всеобъемлющей истории о жизнеутверждении и оптимизме, главную статуэтку отдали именно «Бёрдмэну», сатире о подноготной массовой культуры. «Лучший фильм» у «Отеля «Гранд Будапешт» был бы понятен, а у «Снайпера» был бы объясним. Но Академия вручила главную премию «Бёрдмэну».
Это неправильно, потому что по сути своей фильм Иньярриту и не фильм вовсе. Поп-арт произведение, игра с реальностью, рекурсивный фарс о фарсе, но не фильм в привычном понимании слова. С одной стороны, «Бёрдмэн» охмурит и поразит любого неискушенного зрителя, не знающего ни истории Китона, ни фильмографии Иньярриту. С другой, истории о творческом кризисе, семейной ответственности и суициде здесь обёрнуты в ироничную обёртку, которая полноценно существует лишь за счёт бёртоновского «Бэтмена» и неудачного «Вавилона» Иньярриту.
Можно возразить, что «Отрочество» тоже выходит за пределы своих рамок, используя 12 лет съемок в качестве инструмента. Но здесь стоит учитывать то, что без своих заигрываний с реальностью «Бёрдмэн» оказывается неполноценным, а «Отрочество» — нет.
Впрочем, главным доводом в пользу «Отрочества» остается тот простой факт, что он достоен любых наград больше, чем любой другой фильм прошлого года. И, возможно, из-за этого стоит выше этих самых наград.
