В селе Нижняя Ала-Арча на улице Киргизская стоит старый домик. Недалеко от него пристроена времянка, за ней — несколько сарайчиков. В этом маленьком пыльном домике есть две комнаты, которые завалены сломанной мебелью, бытовой техникой и другими ненужными вещами. Здесь же живет 65-летняя Роза Курбанова. Хозяева этого участка хотят снести дом и построить на его месте новый, а пенсионерку пустили пожить в сарае на время.
Роза проживает здесь бесплатно. Взамен кормит собак, кур, кролика и травит крыс. У нее есть и свой дом — большой и двухэтажный. Но жить в нем она не может — три года назад родной сын выгнал Розу Нуриевну оттуда после того, как она переоформила дом на него.
Он расположен на той же улице, что и сарай, в котором проживает Роза. Но теперь, когда она подходит к дому, встретить ее выходит только старая собака.
По мере возможностей пенсионерке помогает ее младшая дочь, но жить у нее Розе Нуриевне стыдно — говорит, пока она почти двадцать лет работала в России, то помогала с учебой и бизнесом только сыну и старшей дочери, но не младшей.
На заработки Роза ездила вместе с мужем, дом тоже строили вдвоем. Они мечтали «поставить детей на ноги», а потом уже на пенсии жить всей дружной семьей в большом особняке. Но у ее супруга обнаружили рак, и как бы Роза не старалась спасти его, мужчина все равно скончался. Построенный в четыре руки дом был оформлен на него.
Когда встал вопрос о наследстве, первой на него претендовала Роза — как на совместно нажитое имущество. Но старшая дочь сказала ей, что та не имеет права быть собственницей жилья в Кыргызстане из-за своего российского гражданства — Роза родилась на территории России, но в 5 лет переехала в Киргизскую ССР.
Тогда женщина доверилась дочери и не стала проверять, действительно ли такой запрет существует — чтобы не усложнять ситуацию, она оформила дом на сына через договор дарения. По правилам такого контракта одаряемый безвозмездно получает какое-то имущество от дарителя — по сути, как подарок.
«Я ведь верила своим детям, любила их, всегда работала, чтобы у них было все. Помню, еще когда в России оформляла доверенность, мне там сказали: «Зачем вы это делаете? Хотите без дома остаться?» — и посоветовали еще подумать. Я позвонила дочери, рассказала, а она мне: «Ну, если детям своим вы не доверяете, то кому же еще верить? Конечно, мы тебя не оставим на улице!»» — сжимая дрожащие губы, вспоминает Роза Нуриевна.
«Будешь кричать — убью»
Когда Роза окончательно вернулась в Кыргызстан, на последние заработанные деньги оплатила сыну Ринату свадьбу и ремонт дома. Пристроила к жилью магазинчик — надеялась, что больше ей не придется уезжать от семьи, и она сможет зарабатывать на мелкой торговле прямо возле дома.
Но как только сын с молодой женой переехали жить к Розе, в семье начались скандалы. Невестка сразу заявила, что теперь она хозяйка этого дома, а свекровь ей не указ. На сторону жены встал сын — он начал кричать на мать матом и даже поднимать руку. Но Роза надеялась, что Ринат одумается, и терпела.
Дети пенсионерки объясняли свою агрессию тем, что мать попала «в секту Иеговы», хотя, по ее словам, свою веру она родственникам никогда не навязывала.
«Я татарка, по умолчанию мы мусульмане, но я никогда особо не была религиозна. Хотя иеговисты меня всегда интересовали, еще в России на их службы ходила. Когда вышла на пенсию, подумала, что уже можно себе время посвятить», — говорит пенсионерка.
В октябре 2014 года Ринат вернулся домой подвыпившим, и не смог открыть дверь из-за того, что Роза забыла вытащить ключ из замка с внутренней стороны ворот. Завязался очередной скандал. Рядом была невестка — она тоже накричала на Розу и просила мужа «заткнуть ее», когда пенсионерка возмутилась такому отношению к себе. В ответ Ринат стал жестоко избивать мать. Женщина закричала о помощи, но сын схватил кухонный нож и приставил к ее животу — «Будешь кричать — убью».
«Он схватил меня за волосы и бил головой об дверной косяк, колотил вентилятором — я только успевала закрыть лицо руками. А потом Ринат толкнул меня и скрутив пальцы в виде “фака” засунул мне в рот. Я его оттолкнула и закричала: «Что ты творишь? Я же твоя мать! Лучше бы я ему палец откусила»», — рассказывает Роза, заикаясь от слез.
От избиений пенсионерка потеряла сознание, а когда пришла в себя, превозмогая боль, пошла к соседке, которая оказала ей первую медицинскую помощь. Подруга предложила Розе вызвать милицию, но та отказалась — побоялась, что сына посадят в тюрьму.
На следующее утро в больнице пенсионерке поставили диагноз — сотрясение головного мозга.
«Врач настаивал на полном обследовании и хотел положить меня в стационар — я вся в шишках и в синяках была. Но я отказалась, ведь платить мне было нечем — деньги остались дома», — рыдая от воспоминаний о том вечере, рассказывает Роза.
«Лучше без дома останусь»
После обследования, врач позвонил в милицию и сообщил о факте семейного насилия. Пенсионерке пришлось давать показания. Следователь настаивал на том, чтобы она написала заявление против сына.
Но когда Роза услышала, как милиционер с ухмылкой говорит: «О как, ему [Ринату] там несладко придется за то, что он на мать руку поднял. Он же на одной ступени с насильниками стоит — там его женщиной сделают», то так испугалась за сына, что вырвала листок с заявлением из рук следователя и разорвала.
«Я тогда подумала, что лучше без дома останусь, чем потом буду жить с пониманием, что мой сыночек страдает из-за меня. Сказала тогда милиционеру, что сама упала», — голос Розы обрывается, она вытирает слезы полами длинной юбки, которую ей подарили знакомые. Носить Розе было нечего, потому что свои вещи забрать из дома ей не позволили сын с невесткой.
После лечения Роза предложила сыну продать огромный дом и купить два других — «ему с женой побольше, а мне поменьше — мне просто угол нужен был, просила хотя бы комнату». Но сын отказался. Женщина не знала куда деться, и пешком пошла до железнодорожного вокзала, оставшись ночевать там на скамейке.
Спустя месяц после того, как пенсионерку выгнали из дома, она подала иск об отмене договора дарения в Гражданский суд. Но судебное дело прекратили и дали обеим сторонам время на примирение. К тому же на первом же заседании ее сын пообещал, что купит матери отдельное жилье.
Тогда же он попросил у матери прощения и позвал ее обратно домой вместе жить. Она простила сына и пошла. Но в первый же день, она подверглась унижению со стороны невестки.
«Я тогда после душа, в своей комнате переодевалась — сняла халат и начала надевать ночнушку, — голос Розы обрывается, она краснеет от неловкости, — Но в этот момент невестка с маленькой камерой на голове забежала в комнату и все кричала: «Смотрите, какая она неадекватная — при родном сыне голая ходит». Вытолкала меня к залу, а потом подключился сын, и они начали меня снова бить — то головой об стену, то кулаками, а когда упала — ногами»
Соседи, услышав крики, вызвали милицию. Тогда же Роза написала на сына и на его жену заявление по факту избиения.
«Мне выписали охранный ордер, но оставаться в этом доме я все равно больше не могла. Понимала, что скандалы и побои снова мое здоровье не выдержит», — рассказывает она. В эту ночь она переночевала на железнодорожном вокзале, спала прямо на скамейке. А потом начала скитаться по знакомым, пока ей не предложили пожить в сарае.
«Но радости нет»
Летом 2015 года Роза Нуриевна обратилась в районную прокуратуру, чтобы сыну предъявили обвинение по статье «Умышленное причинение легкого вреда здоровью». На суде Ринат использовал видео с обнаженной матерью, заявив, что у нее психическое отклонение. Судебно-психологическая экспертиза это опровергла.
Судебный процесс затягивался, разбирательство шло несколько лет. В 2016 году Роза Нуриевна сменила уже двух юристов, которые, по ее словам, оказались жуликами, и просила помощи от омбудсмена. Но в его офисе ей отказали короткой формулировкой — «ничем вам помочь не можем — вы гражданка России». Пенсионерка заплакала прямо у кабинета — это была ее последняя надежда на справедливую защиту.
Это увидела сотрудница госоргана, которая уже успела запомнить пенсионерку, обивающую пороги офиса омбудсмена. Девушке стало жалко Розу Нуриевну — она позвонила в Общественный фонд «Открытая линия», и попросила юристку Айжан Джуманалиеву помочь женщине. Та согласилась.
Когда Айжан начала отстаивать права Розы в суде, дело начало продвигаться — в 2017 году они смогли доказать, что своими побоями Ринат причинил матери «легкий вред здоровью». Суд признал его виновным, но освободил от уголовной ответственности по истечению срока давности случившегося.
«Пусть его не привлекли к ответственности за нанесение легкого вреда здоровью. Но по закону, если есть подтверждение угрозы жизни дарителя и к этому причастен одаряемый, договор о дарении имущества должен быть автоматически расторгнут. Даже учитывая, что она гражданка другой страны, принимать наследство она имела право. Ее просто обманули», — говорит адвокатка Джуманалиева.
Летом 2018 года начался процесс по аннулированию договора дарения в Верховном суде. На тот момент от Рината ушла жена с детьми и казалось, все идет к тому, что сын может согласиться решить вопрос мирно. Но вместо этого он продолжал оскорблять мать, видя ее на улице или в коридоре перед залом суда. Позже Роза стала замечать, что ее сын вывозит из ее дома бытовую технику и мебель.
Время подходило к зиме, решения суда все не было, а Роза продолжала жить в сарае. Из-за холода у нее началось воспаление легких, и ее адвокатка договорилась о том, чтобы определить пенсионерку в кризисный центр «Сезим» на зимний период. Но переезжать туда Розе так и не пришлось — в последние дни осени Верховный суд аннулировал договор дарственной. А когда Ринат отказался съезжать из дома матери, 30 ноября его оттуда выселила уже милиция.
На следующий день Роза вернулась домой, но он был уже другим. В нем было пусто и пахло газом — перед тем, как покинуть дом, сын порвал шланг с газом, который подключали к плите на кухне. В старой комнате Розы были срезаны электрические провода — это тоже сделал Ринат, еще четыре года назад.
Обжитым кажется только первый этаж — зал, спальня и маленькая комнатка с диваном и обогревателем — здесь есть электричество, поэтому Роза тут и спит.
На втором этаже совсем пусто и как-то холодно. Всю мебель сын вывез в дом сестры, а матери оставил только старую кровать, которую она покупала старшей дочери, когда та еще училась в школе. Пенсионерка поднимается сюда, только чтобы помыть полы.
Она отмыла оставшиеся несколько столов и посуду, нашла свою одежду. Потихоньку привыкает к комфорту, но жить в этом доме ей больше не хочется. Все здесь напоминает ей побои и унижения, о которых она старается забыть.
На своей маленькой кухне она заваривает чай и грустно откладывает в сторону фотоальбом с множеством пустых страниц — сын попытался стереть себя из ее памяти, собрал и вывез даже свои детские фотографии. Но забыть его не так-то просто, особенно учитывая то, что Розе Нуриевне ежемесячно приходится отдавать чуть ли не половину своей пенсии, чтобы покрыть долги за коммуналку, которые оставил ей Ринат.
Некогда большая семья теперь осталась только отпечатком в памяти пенсионерки. Единственный, кто теперь составляет ей компанию — это пес, который всегда приветствовал Розу на улице еще в те дни, когда ей приходилось жить в сарае.
Ринат комментировать эту историю отказался, ссылаясь на то, что у них в семье проблем нет, а когда мы пытались с ним пообщаться — угрожал засудить нас за публикацию этого материала. Пообщаться со старшей дочерью Розы нам тоже не удалось. А младшая дочь встретиться с нами постеснялась — она единственная из всех детей, кто сейчас общается с Розой, но ей все еще стыдно за то, что мать попала в такую ситуацию.
«Единственное чему я рада, что теперь не буду скитаться по чужим сараям. Но настоящей радости нет — я же этого не хотела, думала будем все вместе дружно жить с внуками и детьми […] — грустно вздыхает Роза Нуриевна, опуская руки на подол нарядной красной туники. Она выглядит здоровее, чем при первой нашей встрече, но не особенно счастливее. — Все это время я боролась с несправедливостью и хотела бы, чтобы другие женщины не сдавались. Если закрываются одни двери, стучитесь в другие. Главное — как бы тяжело не было, нельзя опускать руки!»
Авторы материала: Александра Титова, Тилек Бейшеналы уулу
