Экс-депутат парламента и гражданская активистка Ширин Айтматова дала интервью изданию Elgezit.kg. В нем она рассказала о целях своего движения «Умут-2020», антикоррупционной борьбе против семьи Матраимовых, а также о том, что нужно изменить в политике Кыргызстана. «Клооп» подготовил пересказ ее интервью.
О коррупции и нынешней власти
Если человек 15 лет работал чиновником и у него два особняка, джип, а дети ходят в частную школу, и он не может доказать, что его родные заработали это честным трудом, то он коррупционер и должен быть назван этим именем. И его не должны приглашать на тои и сажать на самое почетное место. Депутаты даже молодые, на которых мы надеялись, не видят подмены ценностей, которая у них произошла. Они не поняли, что стали не хитрыми и мудрыми политиками, а стали продажными, и это большая разница. И я не собираюсь поддерживать таких депутатов. Мы должны остановить подмену ценностей. Мы не должны считать, что тот, кто хорошо живет за счет воровства, должен продолжать руководить страной. Людям надоело, что их обворовывают. Такой протестной базы я давно не ощущала в народе. Если в 2010 году у людей была надежда и пришли такие наивные депутатики вроде меня, Жоомарта Сапарбаева и Дастана Бекешева, то сейчас ориентиров и лидеров нет. Когда происходят такие события как в Солтон-Сары или Кой-Таше, то все молчат, испаряются — нет ни депутатов, ни правительства. Им всем выгодно дружить с властью, поэтому мы потеряли оппозицию уже как второй созыв. Наш парламент работает в антиконституционном режиме, потому что не соблюдается женская квота. Жогорку Кенеш работает, наплевав на права женщин. Хотим ли мы жить в стране, где нас могут обворовать, а чиновники развлекаются в совершенно оторванной от реалий жизни? Или же мы можем протолкнуть изменения, чтобы пришли новые люди, которые будут говорить правду?
О движении «Умут-2020»
Движение «Умут-2020» — за чистоту выборов. Из сел нас спрашивают, когда мы к ним приедем. Люди присылают свои паспорта, хотят вступить в наше движение. За мной никто не стоит, но надеюсь, в будущем будет стоять народ.
Я думаю, грядущие выборы будут решающими и переломными для страны, и мы должны бороться за их чистоту. Мы попытаемся собрать информацию на каждого выдвиженца, чтобы повлиять на качественность партийных списков. Через фильтр пропустим всех. Если будут нарекания, то, надеюсь, мы сможем поднять общество и давить на эти партии, чтобы они заменяли таких кандидатов. Никто не спрашивает, в какой стране мы хотим жить, навязывают свое мнение перед парламентскими и президентскими выборами. Приезжают на лошадках, режут их и кормят этими лошадками.
Вторая фаза движения — это массовые информационные акции, которые касаются тех, кто не голосует или идет на выборы в первый раз. Будем рассказывать, почему важно, чтобы на выборах не было подкупа, чтобы люди знали на что они идут. Все знают, что партии, которые рассматривают подкуп, закладывают на каждый голос по пять тысяч сомов. У нас есть возможность и надежда вернуть государство народу, отстоять свои права и последние остатки демократии.
В наших рядах есть много людей умных, молодых и активных людей, которыми я восхищаюсь. Власть может рассмотреть это движение как провокационное, поэтому я бы не хотела подвергать своих соратников риску. Нам нужна люстрация власти и я попытаюсь создать движение общественной люстрации.
Через объективно рассмотренную информацию, у нас будет стандартизация оценки чистоты каждого действующего чиновника. Будет рассмотрено, честными ли трудом на своей должности они заработали свои деньги, на которые живут.
О чиновниках в гостях у Матраимовых
Не знаю, правда ли это или нет, но все обеспокоены участием на выборах семьи Матраимовых. Что будут созданы две или три партии, что в каждой партии будут их представители. Они уже сейчас купили парламент, а согласны ли мы на то, что они приватизируют всю политику? Я с этим не согласна, я готова бороться с этими процессами.
Я бы никого не поддержала из тех, кто был на сходке Матраимова. Я бы никого не поддержала из тех, кто промолчал в парламенте насчет ситуации с Матраимовыми. Выразились против него только Эльвира Сурабалдиева и Дастан Бекешев — это два депутата из 120. Я не поддерживаю 118 депутатов.
У меня голова полна креатива, у меня запланированы многие акции. В будущем, я хочу работать с визуальными символами для защиты чистоты выборов. После моего ухода из парламента, моя семья надеялась на бизнес, вложила все до копейки и даже деньги друзей. Этот бизнес поддался рейдерству со стороны людей, аффилированных с таможенной службой. Это были страшные дни для меня, моих детей и супруга. Это поменяло меня, ведь я жила беспечной жизнью как дочь Айтматова и депутат. Это показало мне, как могут разрушить жизнь человека. Я не хочу, чтобы такое произошло с кем-либо, когда ты вроде был состоятельным человеком, а потом выбираешь между молоком и хлебом.
О своей работе в парламенте
Я не иду на парламентские выборы, но хотела бы влиять на политические процессы. Я пять лет провела в парламенте, но если ты один, никто тебя не поддерживает и твои законы топят, то это довольно бесполезное времяпрепровождение.
Но я надеюсь, что у меня хватит сил, чтобы вырвать корни гниющих деревьев, чтобы мы смогли посеять новые семена. Поэтому движение «Умут-2020» будет освещать кандидатов в депутаты, которых посчитаем достойными и нужно будет их поддержать. Это не будет только чернухой. Новая формация — это люди, которые хотят жить в другом Кыргызстане. И я думаю, что новый Кыргызстан будет страной, которая очистится. Я уверена, что мы не сможем на 150% искоренить коррупцию, но [возможно] ее станет меньше, политическая культура станет другой. Чтобы люди были против подкупа голосов, хотели справедливости. Чтобы люди думали, что заслуживают лучшего и будут над этим работать.
Это не золотая молодежь, которая училась в Лондоне. Есть совершенно простые люди: очень образованные, очень старательные, честные. Они видят, что в разных странах мира происходят переломные процессы, когда старые уходят, а новые приходят. И вот мы к этому пришли.
Я очень часто думаю, какую страну мы оставим своим детям. Если все так и останется, то все будет очень плачевно. Сейчас мы лишены всего: и голоса, и прав, и будущего. Если все так и продолжится, то будут только олигархи, клановость. Ну сколько можно уже? Уже даже неинтересно узнавать, кто чей родственник, если они все родственники. Есть предпосылки, что даже организованные преступные группировки тоже будут участвовать в выборах.
Об Атамбаеве
Больше всего меня удивило то, как Атамбаев поменялся. На протяжении многих лет мы его не видели: Дача-СУ или еще что-то. Там его не было. А тут мы увидели совершенно нового Атамбаева, который выходил к народу, фотографировался. Мы увидели, что когда он хочет, то может очень хорошо себя вести с теми, кто его поддерживал. Там и вальс танцевали, и баранов резали. Все было очень мило. Это ведь был совершенно другой Атамбаев, чем тот, которого мы видели. Но по-человечески, мне стало жалко и страшно. Но моя жалость не имеет места в данной ситуации. И в общем то, что его посадили — это Пиррова победа. Это очень сильно раскололо страну. Вдруг появились эти региональные отголоски, все начали считать, сколько чиновников в правительстве с юга, сколько с севера. Народ это проглотил, но это было больно. Всегда есть какие-то другие методы, которые не были бы настолько-визуально хаотичными. Бишкек два дня был в тревожном состоянии. Для страны это токсично.
Я не обращалась к нему, когда мой бизнес пытались отнять. У меня с ним встреча была всего раз, и мы с ним сильно поругались. Это произошло в 2012 году. С тех пор я с ним не виделась. А поссорились мы с ним по поводу детского дома, потому что ко мне обратились с жалобой на мэра Ису Омуркулова.
И я пошла к Атамбаеву и сказала, что Омуркулов обижает этот детский дом. А он заявил, что Омуркулов — прекраснейший мэр, прекрасный человек и лучший соратник. Но я думаю, что Атамбаев потом вспомнил, как ругался со мной из-за Исы Омуркулова, когда тот его предал.
О связях и оппозиции
Никаких связей у меня с Акаевыми нет. Все знают, что именно я всегда спорила с отцом насчет персоны Акаева. Ни с одним из действующих политиков у меня связей нет, я по жизни против всех. Я не считаю, что моя антикоррупционная кампания и [призывы] к очистке парламента — оппозиционны. На самом деле я считаю себя помощником власти. Если власть официально озвучила такую цель, то я поддерживаю курс страны. Если кто-то хочет меня наказать за то, что я призываю бороться с ворами, то будет очень смешно.
О депутатах и законах
Хотелось бы, чтобы они были профессионалами своего дела. Чтобы при составлении партийных списков в них не было людей, которые когда-то руководили базарами или были главами компаний, к примеру. Чтобы там были люди, готовые внести лепту в развитие этого сектора. Первое, что нужно сделать в следующем созыве [парламента] — внести мораторий на законотворчество. От того, что они пишут законы, наша жизнь никак не меняется. Мораторий нужен для того, чтобы проанализировать, убрать неработающие законы, там куча законов без санкционной части.
Например, закон о запрете на разработку ледников. А что будет, если ты будешь их разрабатывать? Ноль. У нас куча сырых законов. Даже в конституции мы обманываем народ. Нужно быть исключительно честными о том, на что человек может надеяться в стране. Если законы можно поменять по звонку Манаса Арабаева (ответственный за судебную реформу при Атамбаеве — прим. редакции), то они нам не нужны, либо их надо менять. Если же каждый депутат возьмет себе сектор законодательства и проанализирует его, то через полгода мы сможем избавиться от всего ненужного и устаревшего. Сможем понять, какие законы на самом деле нужны. Нажали они на эти кнопки, приняли этот закон… Ну вот какой-либо из законов, который они приняли как-нибудь вашу жизнь изменил? Мою — нет.
О предстоящей работе с политическими партиями
Это будут действия, направленные на то, чтобы выдавить [из партийного списка] человека, обворовавшего страну. Чтобы ему на смену пришел приличный и честный кандидат. На выборах в горкенеш были прекрасные молодежные партии, у которых были замечательные программы. И никто их не слышит. Потому что перед тем, как выйти с новой программой, нужно очистить поле. А [действующие депутаты] просто так не отдадут свои кресла, это же их кормушка. Поэтому их нужно попросить подвинуться.
Нормального, адекватного политика поддержат все. Сейчас всем это все уже надоело. Но за других политиков голосуют исключительно выходцы из их региона, и ты уже понимаешь, что это значит: он не охватывает всеобщие интересы. Общество крайне возмущено, и это возмущение должно стать рычагом изменения системы.
О президентских амбициях
Рано об этом думать. Хотя мне 42 года и я мама двух детей, но в душе я — уличный хулиган. Наверное, сначала нужно внутренние ментальные процессы пройти, чтобы даже задумываться о таком. Но я хочу хорошего президента. И чтобы этого президента не испортили его родственники, если уже не испортили. Но парламенту выгодно со всеми дружить.
Это охарактеризовывает кыргызскую политику: они могут шкубаться, а потом пойдут в сауну, договорятся о бизнес-сделках и о том, кто какой тендер выиграет. А мне хотелось бы, чтобы в парламенте была оппозиция. И тогда наши президенты не будут драконизироваться. Все молчат и говорят, какой президент прекрасный. А потом берут и голосуют… То, что случилось с Атамбаевым — прекрасный пример того, к чему приводит отсутствие оппозиции. Текебаева посадили, поэтому я думаю, что оппозиция должна быть не по политическому конфликту двух лидеров, но она должна быть системной.
Об Айтматове
Мне кажется, нужно создавать условия, чтобы у нас вместо одного Айтматова было сто Айтматовых. Была стипендия его имени в лучшие вузы мира, чтобы сироты имели возможность выезжать туда на учебу. Чтобы у них здесь были программы поддержки. У социально-уязвимых слоев населения в Кыргызстане нет никакого будущего. Чтобы они могли поднять себя. Наша трагедия в том, что у нас столько мигрантов, которым пришлось оставить своих детей [и уехать на заработки]. Их дети заслуживают больше внимания, потому что родители тянут на себе эту лямку — инвестиций в Кыргызстан нет, все становится хуже и хуже. И лишь они держат нас на плаву.
