Фото: Marcel Crozet / ILO
Пока украинцы массово бегут в Европу, а несогласные с политикой властей россияне – в Закавказье и Центральную Азию, кыргызстанцы, кажется, застыли в оцепенении. Их тоже пугает будущее: отсутствие работы, курс рубля, долги и кредиты. Но, во-первых, они и раньше хорошо не жили, а во-вторых, им просто некуда бежать. «Клооп» поговорил с мигрантами в Москве, чтобы узнать, как на них отражается война, санкции, кризис, и что они думают о наплыве россиян в Бишкек и Ош.
Пандемия в России ознаменовалась великим переселением мигрантов из Кыргызстана со строек в сферу услуг. Поэтому, недолго думая, корреспондент «Клоопа» отправился искать их на бесплатную стоянку такси по пути в московский аэропорт Шереметьево. И не ошибся – первая же компания водителей оказалась бишкекчанами.
Марат (34 года, в России шесть лет), Руслан (28 лет, в России два года), Абаз (30 лет, в России пять лет) и Сатар (27 лет, в России четыре года). Все работают в «Яндекс.Такси»
На самом деле имена парней изменены: «Сейчас такие времена, что лучше ничего о себе не рассказывать», – объясняет за всех круглолицый Марат.
За шесть лет жизни в России он был подсобным рабочим, делал суши и пиццу, потом ушел в такси. Поварскую жизнь он вспоминает без ностальгии: «Стоишь на ногах с 8 утра до 11 вечера, усталость сильная, а зарабатываешь максимум 50 тысяч рублей». Таксист, по его словам, может зарабатывать 70-80 тысяч чистыми и ни от кого не зависеть: «Захотел – работаешь, захотел – домой поехал».
Но так было до войны. По словам таксистов, падение рубля ударило по ним очень больно. «Заказов мало, цены на все растут, а минимальную стоимость поездки “Яндекс” нам наоборот снижает», – возмущается худощавый Сатар.
Какой средний заработок? «Сейчас такое время, война идет, ничего не ясно, – говорит Руслан. – А до войны в среднем 3,5-4 тысячи рублей в сутки зарабатывали – это если ты проработал не меньше десяти часов».
Тут же возникает спор: Абаз и Сатар считают, что даже три тысячи за это время не заработать. «Аренда [автомобиля “Хёндай”] “Солярис” сейчас стоит почти две тысячи, – загибает пальцы Абаз. – Еще полторы – бензин. Питание: вот сейчас покушал – минус пятьсот рублей. Если ты за день семь тысяч заработал, то у тебя две остаются. А еще жилье снимать надо, хотя бы койку».
«Да, реально за трешку надо часов 13-14 отработать, – соглашается Руслан. – И выходных у нас не бывает, вообще никогда. Домой отправить получается очень мало – 35-40 тысяч».
Цифра снова вызывает спор. «Какие 35? Я денег не могу домой отправить вообще! – удивляется Сатар. – 10 тысяч отправишь в месяц, а там в сомах восемь получают. Это что, деньги?». «Нет, 35 это много, – соглашается Марат. – Я скажу так, если совсем честно: 20 тысяч, вот это реально. Но это было месяц назад. А сейчас уже, не буду врать, ни копейки не отправляем. Сейчас не то, что у таксистов – у курьеров нету работы. Мало заказывать стали, “Макдоналдс” закрывают, скоро закроют KFC, говорят. Война эта… Не знаю вообще, что дальше будет».
«Если рубль дальше упадет, мы уедем, – задумчиво, словно убеждая самого себя, говорит Абаз. – Да, уедем – каждый день хуже и хуже. Сейчас не только кыргызы уходят на родину, сейчас многие уходят в Кыргызстан. Славянское лицо, русское – тоже уходят». И тут же добавляет: «Но у нас машины все под выкупом. Мы выплачиваем за аренду больше, чтобы через два года выкупить машину у таксопарка и работать на себя. Поэтому нам трудно просто так уехать и все».
Андрей Попков, председатель межрегионального профсоюза «Таксист»:
Запчасти на машины подорожали в разы, и скоро их не будет, заказы упали вдвое, доход таксистов упал вдвое. Народ зажимается, не ездит. Государство такси не поддерживает, банки дают кредиты под 30%. Поэтому мигранты или уедут или будут искать другие источники дохода – хорошо, если законные.
Данияр (Нарын, 20 лет, в России два года) и Иман (Ош, 23 года, в России пять лет). Курьеры в Delivery Club
Следующий пункт – «Макдоналдс» у Третьяковской галереи, где с утра до вечера толкутся курьеры из «Яндекс.Лавки» и Delivery Club. И снова в десятку: больше половины курьеров здесь кыргызстанцы.
Иман раньше работал на стройке, был поваром, в 2020 году ушел в курьеры. Но если в декабре он отправлял родным 50 тысяч рублей, и те получали 60 тысяч сомов, то сейчас получают только 40 тысяч. А у семьи кредиты. Говорит, если так пойдет и дальше, он уедет и будет искать работу дома или в другой стране.
По словам ребят, курьером быть намного лучше: на стройке платили от силы 2,5 тысячи в день, а здесь и пять можно заработать, если по 12 часов работаешь. Сейчас на жилье у каждого уходит по 20 тысяч в месяц и по 10 – на еду. Регистрация и временное проживание в Москве обходится в 6,5-7 тысяч в год. Вакцина и медкнижка – еще в 10-15 тысяч рублей ежегодно. Если работа «серая», а полиса нет, врач тоже влетит в копеечку. В Кыргызстане на этом можно сэкономить.
Данияр отработал на стройке разнорабочим первый год, там подружился с Иманом и они вместе ушли в доставку. Перспектива отъезда друга его тревожит: «Да всё, рубль поднимается, уже 0,85 рубля за сом, – горячо убеждает Данияр. – Через месяц все хорошо будет, между Россией и Украиной все уже закончилось».
Но Иман и сам говорит об отъезде скорее умозрительно. О наплыве россиян в Кыргызстан они наслышаны, но сильно сомневаются, что в целом жизнь там лучше, чем в Москве. Говорят, что в России ощущают себя комфортно: «Если виза оригинальная в базе стоит, полиция не достает».
Саид Шамхалов, сопредседатель Профсоюза «Курьер»:
Максимальная зарплата пешего курьера за вычетом проезда на автобусе и метро – 45-55 тысяч рублей. Зарплата автокурьера после вычета расходов на бензин и аренду машины – 50-70 тысяч. Такая зарплата лично у меня, и я работаю без выходных по 16 часов в сутки. Но я езжу на машине и могу взять в дарксторе* по семь-восемь заказов за одну ходку. А курьеры по доставке еды в Delivery Club и Яндекс.Лавке доставляют максимум один-два заказа за раз и зарабатывают наполовину меньше. При этом внушительную долю заработка отбирает агрегатор в виде штрафов.
*склад товаров для формирования онлайн-заказов
Сейчас многие курьеры остались без работы, остальные потеряли 60% заработка. В компании, где я работал, за один выполненный заказ платили 117 рублей. Теперь цена упала до 90-100 рублей. А с 23 марта заказ будет стоить 70 рублей.
И самое главное, снизилось количество заказов. Если раньше, работая по 14-16 часов, мы вывозили в день по 50-70 заказов, то сейчас, работая в том же режиме, – максимум 30. И то, чтобы их вывезти, нужно в пять утра приехать на точку, занять очередь и ждать до восьми, когда работа начнётся.
Азамат (Бишкек, 52 года, в России 10 лет) и Бахром (35 лет, Душанбе, в Москве семь лет). Парикмахеры
Частный салон недалеко от метро «Юго-Западная», принадлежащий выходцам из Кыргызстана. В очереди на стрижку – несколько местных пенсионеров и мама с плачущим ребенком. Азамат уверенно снимает с детского затылка первую прядь, и мальчик внезапно успокаивается.
«Я никуда не собираюсь, у меня вся жизнь здесь, – говорит он. – Сейчас денег не хватает сестре послать, потому что стрижка как стоила 500 рублей, так и стоит. Мы не можем поднять цену – у нас тут простые люди, они ходить не будут. А ты думаешь, в Бишкеке дешево? Там еще дороже все. Лучше, чем в России, в Кыргызстане все равно не будет. Если Россия начнет туда бизнес переводить, она его и крышевать будет. А наш бизнес наши крышуют. Страна маленькая, большие люди любят много кушать. Но санкций не будет. Американцы нас и казахов не могут пугать, потому что у нас лаборатории есть, секретные».
Бахром на вид типичный московский хипстер: небрежно-модный, расслабленный, чем-то похожий на испанца.
«Я, честно, еще в декабре думал, брошу все здесь и уеду, – говорит он с таким изумлением, будто речь не о нем, а о герое какого-то фильма, который подавал надежды и разочаровал его как зрителя. – Патент дорогой, жизнь дорогая. Друзья в Душанбе звали машины подержанные из Грузии гонять. Отличный бизнес был. А сейчас сомони к доллару тоже упал, кто там машину купит даже за $6000? У кого деньги, те на новых ездят. Остальные если брали, то на заработки из России. А какие сейчас заработки? Хорошо, если на еду хватит. Я тоже остаюсь, да».
Замира (19 лет, Джалал-Абад, в России один год), Аида (26 лет, Узген, в России четыре года). Официантки в кафе «Андерсон»
Несмотря на ранний час и всеобщую, кажется, одержимость экономией, в кафе людно. На столах – айфоны, сложносочиненные латте с шапками сливок и многоэтажные кексы ценой под тысячу рублей. Девушки едва успевают сновать между сверкающей стальной кухней и залом. Все, кто здесь работает, включая боевую администраторшу, из Кыргызстана.
Замира на вид еще школьница. Просьба рассказать, как отразился на ее работе и жизни обвал рубля, повергает ее в крайнее смущение. На выручку приходит коллега. Оказывается, Замира только три месяца как приехала в Москву к брату, это ее первая работа в России. Что произошло 24 февраля, она, кажется, толком не поняла.
Аида сменила в Москве три работы. Они с мужем снимают квартиру в ближнем Подмосковье, в Узгене остались больные родители, и ей тревожно. Но уезжать здесь никто пока не планирует. Официантки получают 45-50 тысяч, что довольно хорошо. Но без мужа квартиру за 25 тысяч она бы не потянула даже пополам с коллегой. Аида уверена, что на родине сопоставимых денег ей не заработать, поэтому об отъезде не хочет даже думать. Кроме того, у нее есть мечта – выучиться в Москве на психолога и открыть частную практику. Вот только времени на учебу работа почти не оставляет: в выходные между сменами она подрабатывает еще в одном кафе.
Мырза (30 лет, Бишкек, в России пять лет), менеджер в супермаркете «Перекресток»
Мырза, как и таксист Марат, когда-то делал суши, а сейчас управляет поварами в кулинарном отделе и подрабатывает где-то еще: копит на собственный бизнес.
«Шесть дней в неделю, весь день на ногах, а платят 50 тысяч, – вспоминает он работу поваром. – Сегодня это 35 тысяч сомов, которые и в Кыргызстане заработать можно. Поставки [водорослей] нори из Японии прекращены, и суши здесь скоро не останется. И многого еще не будет: сахар, рис сказали со складов выгребать – потом не будет. Если так пойдет и дальше, придется уехать».
Асилбек Эгембердиев, эксперт по трудовой миграции:
В России живет больше миллиона мигрантов из Кыргызстана. До ковида кыргызы работали в основном на стройке и в ЖКХ, а потом стали перетекать в сферу услуг. Работа курьера и таксиста тоже нелегка, но это лучше, чем мести дворы без выходных за 35 тысяч в месяц, работая за четверых. Недавно в Братеево (район Москвы) из-за этого уволилось несколько дворников.
Знакомые из [кыргызстанской] авиакомпании AviaTraffic говорят, что хотя билеты в Бишкек и Ош подорожали, желающих уехать стало больше. Кто-то потерял работу, кому-то стало невыгодно работать из-за падения рубля, кто-то боится мобилизации, потому что примерно 50% работающих здесь имеют российское гражданство.
Но большинство остается и живет слухами и надеждами, что все как-то устаканится. Тем более, что McDonalds пока платит зарплаты, на закрытом заводе Coca-Cola работникам обещают платить еще три месяца, «Ашан», KFC и Burger King остались. Переводить деньги в Кыргызстан через «Золотую корону» санкции не мешают. Многие уже привыкли, обжились, стали реже ездить на родину: интернет позволяет видеться с родными хоть каждый день.
Тем не менее, 410 иностранных компаний покидает Россию, и мигранты тоже будут уезжать. Этому способствует необъяснимая и недопустимая риторика главы Следкома РФ Бастрыкина. Он говорит, что мигранты плохо адаптируются, но диалога с ними правительство не вело и не ведет. У нас в Доме национальностей зарегистрировано 130 национальных общественных организаций, из них активно работают около 30. О мигрантах вспоминают только когда что-то случилось, типа драки в Кузьминках.
После ковида Россия уже потеряла примерно 20% мигрантов, потому что работать здесь стало невыгодно. Едут те, у кого мало опыта, потому что тут уже работают их родственники, это вторая родина. Капиталисты их эксплуатируют и выкидывают, а потом кто работать будет? ДНР? Потом российский бизнес начнет ездить в Кыргызстан и упрашивать: вот деньги, приезжайте. Но люди уже ищут работу в Турции, в Южной Корее, в Саудовской Аравии. Раньше туда на хадж летали, а теперь ребят, девчонок набирают в сферу услуг.
Турсунбек* (51 год, Ош, в России 12 лет). Дворник в Обручевском районе
«Я здесь давно и уезжать не собираюсь, а зачем? – Турсунбек спешит куда-то с лопатой и говорит на ходу. – Да, тысяча рублей была 1200 сомов, сейчас – 800. Но сколько уже их было, этих кризисов, ой. И этот пройдет, все это несерьезно. Да, я правда так думаю. Не знаю, кого там заставляют больше нормы убирать. У нас на двор (колодец из трех 17-этажек) три человека [дворников], работаем с 6 до 17 часов. Снег на крыше убирают другие люди, не мы. Нам платят 45 тысяч, или 50 когда снег. Общежитие бесплатное, еду скидываемся и покупаем на рынке: картошка – мешок, морковка – мешок, говядина. Последний раз без кости брали по 550 рублей. В месяц на еду где-то по пять тысяч выходит».
*имя изменено по просьбе респондента
Гулжан (35 лет, Ош, в России 10 лет). Работница зала в McDonalds
С Гулжан мы говорим 14 марта, в последний день работы закусочной*.
«Я из Оша, в Москве уже десять лет, раньше работала поваром. В “Макдоналдс” пошла из-за белой зарплаты. У нас двое детей здесь учатся, мы с мужем решили взять ипотеку. Получаю больше 50 тысяч, муж таксист в “Яндекс.Такси”, зарабатывает примерно 80 тысяч – в принципе хватает. Хотя работать ему приходится по 13-14 часов в день, часто без выходных.
Завтра “Макдоналдс” закрывается. Сотрудникам обещают платить зарплату и дальше, но только тем, кто работает от года или двух. А я здесь меньше года, и куда идти дальше, еще не решила. Мыслей возвращаться на родину пока нет, потому что у всей нашей семьи гражданство Российской Федерации».
*McDonalds объявил о закрытии всех своих заведений в России в знак протеста против войны в Украине. Однако пока закусочные продолжают работать. Почему – не вполне ясно. В некоторых регионах обладатели франшизы говорят, что просто хотят потратить накопленные продукты. В других – что закрываться не будут вовсе.
Светлана Саламова, создатель портала Migranto.ru по поиску работы для мигрантов:
Сейчас в Москве и области идет перераспределение рабочей силы. Многие строительные компании заморозили работу на объектах, некоторые сокращают иностранных работников. По нашим данным, мигранты возвращаются домой либо ищут новую работу целыми бригадами.
Вместе с тем мы видим всплеск отклика на московские вакансии: грузчиков, уборщиков, посудомойщиц, поваров без опыта работы. По-прежнему активен ритейл, на который санкции оказали меньше влияния. Например, сеть Fix Price готова брать иностранных граждан на работу в Москве, в Московской области и, вполне вероятно, в регионах.
Не будут приостанавливать набор иностранного персонала предприятия пищевой промышленности: мясокомбинаты, птицефабрики, рыбообрабатывающие предприятия. Условия труда там тяжелые: конвейер, холодный или мокрый цех, работа на ногах. Думаю, что граждане России не сразу будут готовы сменить мигрантов на таких вакансиях. Будут вакансии на хлебокомбинатах и кондитерских производствах. Наличие их продукции в магазинах – это залог стабильности и безопасности.
Не так давно у нас был большой запрос на закрытие вакансий водителей категории «Д» (автобусы). Причем работодатель был готов обучать за свой счет иностранных работников и предоставить жилье. Ориентировался он на граждан Кыргызстана, так как им, во-первых, не нужны патенты на работу, и нет ограничений по работе только в одном субъекте Российской Федерации, а во-вторых, водители из Кыргызстана имеют право работать с национальными правами.
Думаю, что достаточно тяжело сейчас будет находить работу женщинам-мигранткам. Уже сейчас мы видим увеличение отклика на традиционные для них вакансии уборщиц, посудомойщиц, сиделок. Надеемся, когда ситуация в России немного стабилизируется и прояснится, вариантов для трудоустройства появится больше.
Положение выходцев из Центральной Азии на рынке труда разное.
Во-первых, они поделили между собой сферы деятельности. Граждан Таджикистана чаще можно встретить на стройках, граждан Узбекистана – на складах и заводах, на агропромышленных предприятиях. Граждане Кыргызстана чаще работают в транспортных компаниях и такси, в службах доставки, на швейных производствах, в ресторанном бизнесе, в бьюти-сфере. Очень многие начинают вести в России предпринимательскую деятельность.
Во-вторых, к ним разное отношение у работодателей. Например, работников из Узбекистана считают наиболее надежными и усердными. Граждане Таджикистана – более выносливые при работе на стройках. Кыргызстанцы привлекают работодателей тем, что им не нужен патент и по ним проще вести документооборот, на них не распространяются ограничения работать в тех или иных сферах. Но, с другой стороны, они меньше держатся за рабочие места и более требовательны к условиям.
Керим (35 лет, Бишкек, в Москве 10 лет). Таксист в Uber
Начитанный, тонкий, Керим похож скорее на чиновника: участвует в жизни кыргызской диаспоры, следит за событиями. За десять лет он так и не женился, потому что миграция разрушает семью. «В Москве мне пришлось бы квартиру снимать, а не койку, – рассуждает он. – А оставил бы жену в Бишкеке – и сам бы гулял, и она бы гуляла». За эти годы он кем только ни работал. «Одно время даже на кладбище летом ночевал, потому что там спокойно. Костер разожжешь, землю прогреешь, траву положишь и спишь». Но, как и многие, осел в такси.
Погуглив «Клооп», Керим интересуется, государственный это сайт или нет. «Независимое СМИ? А, тогда понятно, почему вы мигрантами заинтересовались. Мигрантов же миллион, у каждого дома по три родственника. Если написать, что у мигрантов проблемы, можно на Садыра [Жапарова] давить. Вам же Запад платит, всем независимым».
«А что Садыр? Это лучший президент за все время. Он за короткое время много сделал. Купил два беспилотника. Кумтор забрал государству? Да, коррупция осталась, но Жапаров с ней борется».
В войне и санкциях Керим не видит ничего фатального (так думают многие кыргызы, с которыми я общался). «Россия выстоит, Россия со всем справится, замену импорту найдет. А если нет, то зачем нам эти смартфоны, этот интернет? Это блогерам надо, а мы, простые люди, обойдемся. Будем по телефону такси вызывать и голосовать на обочине».
«Русский народ – честный народ. Есть плохие люди, оскорбляют по национальному признаку, я таких даже высаживал. Или вижу, в торговом центре девочка-азиатка пол метет, а русские девчонки молодые прямо на пол перед ней мусор кидают – мол, пусть убирает. Представляете, какая боль у нее в душе? Я подошел: “Как вы можете?!” – говорю. А они меня послали. И что я сделаю?»
«Но в России такого национализма нет, как, например, в Казахстане. В России много хороших людей. Скидку 50% на жилье нам давали в пандемию, помогали чем могли. Нет плохих народов, а в России – особенно. Посмотрите: Россия дает нам выжить даже в трудные времена, здесь мы худо-бедно, но зарабатываем. Где еще так? Китайцы себе на уме, и их так много, что если каждый плюнет, то мы утонем».
Керим опасается, что, если положение в экономике России продолжит ухудшаться, мигрантам все-таки придется уехать домой. «Если русские без работы останутся, они на улицу выйдут и скажут, что им самим рабочие места нужны. И это будет правильно, их будет можно понять».
