Узбекские военные и бронетранспортеры на спорном с Кыргызстаном участке границы заставили власти обеих стран вести переговоры по проблемам 25-летней давности — неопределенным после распада СССР территориям. Съемочная группа Kloop.kg первой побывала на месте событий и описывает ситуацию своими глазами.
Повествование ведется от лица спецкорра Хлои Гейне на 23-25 марта.
ВАЖНО: На момент публикации материала, по словам представителей Кыргызстана, военные и техника обеих стран были выведены с приграничных территорий.
Поездка из Оша в Ала-Буку в среднем занимает около шести часов — дорога проходит через горы вдоль кыргызско-узбекской границы, но почти никаких опознавательных знаков, что на той стороне — Узбекистан, нет. Мы задерживаемся и последние 40 км едем практически в полной темноте.
Неожиданно на дороге возникают ярко освещенные прожекторами бетонные блоки, возле которых стоят несколько человек. Это кыргызский блокпост, который мы проезжаем, практически не сбавляя скорости. Военные в сине-зеленой форме слегка заглядывают в окна машины и пропускают нас дальше.
Через несколько метров мы внезапно оказываемся уже на узбекском блокпосту. Солдат здесь — не меньше десяти. У них больше оружия, и их форма выглядит внушительнее — в отличие от кыргызских военных, они в касках и бронежилетах более подходящего для здешних ландшафтов желто-зеленого оттенка хаки.
— Паспорт, — внезапно говорит появившийся в моем окне узбекский военный.
— Зачем? — спрашивает водитель.
— Вы проезжаете транзитом через территорию Узбекистана, — отвечает он.
Под пристальным взглядом вооруженного человека я несколько минут без результатов пытаюсь найти паспорт на дне рюкзака. Военный наблюдает за моими нервными поисками, оценивает степень заполненности сумки, смотрит на меня снисходительно, улыбается и пропускает нас дальше.
Это первый узбекский блокпост в этих местах — в прошлом Узбекистан никогда не ставил на этой дороге своих военных. Здесь же стоят бронетранспортеры, которые успели напугать не только местных жителей, но и всех остальных кыргызстанцев.
***
Местность Чаласарт в Джалал-Абадской области Кыргызстана — один из приграничных участков, который не был четко определен между двумя странами бывшего СССР, когда союз распался. Сейчас таких спорных территорий, по словам кыргызского президента Алмазбека Атамбаева — более 50.
Вопрос определения спорных участков поднялся недавно, когда Узбекистан подвел своих военных и БТРы к границе. Это произошло после того, как Кыргызстан отказал узбекской делегации в визите на Касансайское водохранилище, которое питает водой узбекские села.
Это водохранилище — тоже объект продолжительного спора между двумя странами. Узбекистан считает, что оно принадлежит им, потому что строительство финансировалось за счет Узбекской ССР, а Кыргызстан считает его своим, ссылаясь на то, что водоем находится в нескольких километрах вглубь территории Кыргызстана от границы с Узбекистаном.
***
Наутро, наш главный пункт назначения — Касансайское водохранилище. Местные жители также называют его Орто-Токойским, из-за одноименного села поблизости.
На дороге из Ала-Буки к водохранилищу нас встречает пост из двух сотрудников кыргызской милиции, которые рекомендуют нам быть осторожными и обмениваются с нами контактами на случай экстренной ситуации.
Въезд к водохранилищу идет вдоль заборов поселка Урта-Тукай, который принадлежит Касансайскому району Наманганской области Узбекистана. Там живут узбекские специалисты, которые обслуживают водохранилище и дамбу на нем — всего несколько десятков семей.
Дороги из ближайшего узбекского города Касансай в Наманганской области до самого водохранилища нет. Чтобы добраться до водохранилища, узбекским машинам нужно пройти через кыргызскую границу и таможню, а затем ехать по кыргызской территории.
Раньше на территории водохранилища находился совхоз, где сажали пшеницу. Выше в горах — пастбище, которым пользуются кыргызские скотоводы.
На водохранилище мы встречаем потомственного пастуха Эрмамата Темиралиева. Он родился и живет в селе Орто-Токой, которое относится к территории Кыргызстана, здесь же пасет свой скот.
«Их государство [Узбекистан] думает, что это их земля, но это не так. Это наши [кыргызские] земли. Рядом с их селом [Урта-Тукай] мы пасти не можем, и рядом с плотиной нельзя. Если туда пойти, они могут начать стрелять или забрать скот», — говорит пастух.
Дамба водохранилища находится под защитой узбекской охраны, но местные уверены, что это военные. Наш проводник просит не подходить близко к кромке воды. «На дамбе сидят снайперы», — говорит он. Сами мы не увидели снайперов и военных, охраняющих водохранилище.
Появление чужих на берегу водохранилища вызывает интерес у жителей узбекского поселка. Они вооружены пистолетом и направляются в нашу сторону. Проводник звонит милиционерам, которые через несколько минут приезжают к водохранилищу.
Милиционеры направляются в сторону села. От узбекских рабочих их отделяет глубокий ров шириной в несколько метров, через который стороны начинают перекрикиваться, позже объясняя, что вели «переговоры».
— Это земля Узбекистана! — кричит узбекский рабочий через ров.
— А? — недоумевает кыргызский милиционер.
— Это земля Узбекистана.
— Это Кыргызстан, Кыргызстан! Вы карту видели?
— Знаем, поэтому пришли.
— Ты сюда подойди. Сюда!
— Это узбекская земля.
— Какая земля? Ты сюда подойди!
— После обрыва ваша! (кричит кто-то)
— Нет. Нет такой земли. Здесь всё — территория Кыргызстана! — милиционер заканчивает переговоры и начинает говорить с начальством по рации.
Строительство водохранилища, вокруг которого не утихают сегодня споры, началось еще в 1941 году, потом было приостановлено из-за войны и возобновлено после ее окончания. Земледельческим районам Узбекской ССР была необходима вода для полива, и в хозяйственных целях Москва приняла решение построить водозабор.
После развала Советского союза Узбекистан продолжил пользоваться водохранилищем.
Официально территория водохранилища — кыргызская, истоки реки начинаются на кыргызской территории в Чаткальских горах на западе Кыргызстана. В ноябре 2015 Касансайское водохранилище постановлением правительства было передано в государственную собственность Кыргызстана.
Истоки нынешнего спора уходят в 20-е годы прошлого века — во времена проведения советской политики национально-государственного размежевания. Москва решила создать новые территориальные единицы — национальные государства — в 1924 году.
До этого в Средней Азии существовало несколько государств — Туркестанская автономная республика, куда входили нынешние национальные республики, Бухарская и Хивинская народные республики.
В 1924 году над определением будущих границ союзных республик работала паритетная комиссия. Но специалисты из Москвы не учли особенности жизни кочевников в тех местах.
«Кыргызы в одно время года, с осени до весны, на той или иной местности составляли большинство населения, а начиная с весны они уходили на жайлоо. На этих местах оказывались представители оседлых народов, узбеков, таджиков — эти земледельцы на лето брали в аренду кыргызские земли и обрабатывали их. А комиссия как раз работала в летнее время и этот момент не учла. И этот вопрос решился не в пользу кыргызов», — говорит декан исторического факультета ОшГУ Сыдык Смадияров.
***
Мы отправляемся в кыргызское село Орто-Токой. Оно расположено меньше чем в километре от водохранилища. К одному из домов на центральной улице стягиваются десятки мужчин в калпаках — тут проходят похороны.
«Мы же не понимаем [ситуации вокруг водохранилища]. Это президенты, депутаты должны решать. Я здесь с рождения живу. Это было давно, еще до нашего рождения», — говорит один из скорбящих Каримжан Ниязалиев.
Мнение о том, что власть несет ответственность за сложившуюся ситуацию, очень распространено в этих местах.
«Эта вода идет от нас, а они — хозяева. Ни копейки они не платят. Ни государству, ни айыл окмоту. О чем думает наше правительство?» — возмущается другой ортотокоец Акмырза Сатыбалдиев.
С Дильфузой Исмаиловой мы знакомимся возле здания небольшой частной клиники в Орто-Токое, где пациентки и врачи собрались обсудить местные новости. В эту клинику приходят лечиться и кыргызы, и узбеки.
«Ну, все взволнованы. Это проблема двух государств, а страдают жители. Опять переходит на национальный вопрос. Они не могут поделить границы, а тут между населением идет. Я лично боюсь уже. Напряжение чувствуется», — говорит она.
Женщины говорят, что плохо понимают суть конфликта, но надеются, что ничто не нарушит мирный порядок вещей в их селе.
«Самое главное, мы не хотим революций. В прошлый раз, когда случилось такое, у меня резко ухудшилось здоровье: сердце, сахар, давление. Раньше такого не было», — рассказывает пациентка клиники Мухабат Курбаналиева.
***
Аким Ала-Букинского района Сонунбек Акпаралиев отказался говорить с журналистами, через секретаря отправив нас к своему заместителю. Тот сослался на важную встречу и сказал, что не успевает дать нам интервью. С самим акимом мы столкнулись в дверях его кабинета — Акпаралиев, по его словам, спешил на совещание.
— Нам сверху сказали никаких комментариев не давать, — в спешке сказал аким.
— Минимум две минуты, — попросила я.
— Нет, у меня нет времени. Времени нет, извините!
— Ответьте как представитель власти.
— Нам нельзя. Запретили!
— Кто запретил?
Чиновник быстро спустился по лестнице и скрылся где-то в коридорах акимиата.
Жители Ала-Буки, как и кербенцы, вышли 22 марта на митинг выразить свое недовольство действиями узбекских военных. Премьер-министр Темир Сариев в тот день выступил перед собравшимися в Кербене, затем отправился в Ала-Буку. И, поскольку селения соединяет только одна дорога, крупному чиновнику также, как и местным жителям, пришлось проходить через узбекские блокпосты.
После выступления перед алабукинцами Сариев отправился в местный айыл окмоту, не став отвечать на вопросы сельчан. Кортеж Сариева мы встретили еще в начале нашего пути на подъезде к Кербену.
«Люди недовольны дерзким поступком. Уже дороге этой лет 20, и вдруг на тебе! Поставили пост, и висит вывеска на узбекском языке — “Будем пропускать по паспортам”. Это просто с их стороны нечестно», — негодует алабукинская правозащитница Елена Иванова
Иванову в Ала-Буке найти довольно легко — ее знают все местные жители. Она говорит на кыргызском и узбекском и знает обо всем, что происходит в округе.
«Возмущает то, что в течение 25 лет молчали. Наши молчали, узбекская сторона молчала. Когда строили эту дорогу, они тоже молчали. Но почему-то, по истечении 25 лет, они стали какие-то требования предъявлять. За это время, за 25 лет, ребенок родился, вырос и уже имеет своих детей. А страна, правительство, ни одно ни другое, никак не определится с границами», — говорит Иванова.
***
Из Ала-Буки в Ош мы возвращаемся той же дорогой. Теперь узбекские военные на блокпосту просят водителя и пассажиров показать загранпаспорт.
— Ассалам алейкум, — здоровается узбекский военный.
— Алейкум ассалом, — приветствием отвечает наш водитель.
— А где ваши загранпаспорта?
— Загранпаспорт? Какой загранпаспорт?
— Бывает же большой паспорт.
— Нет большого паспорта. В Кыргызстане он не действует.
— Сейчас вы въезжаете на территорию Узбекистана. Нужно брать с собой загранпаспорт. (Обращаясь к пассажирам) А, где ваши паспорта?
— У всех есть паспорта.
— Я должен проверить все паспорта.
— Вы же водитель?
— Да, я водитель.
— Почему не предупреждаете пассажиров, что мы въезжаем на территорию Узбекистана?
— Ну я же остановился, остановился же.
— Остановишься, конечно! Я же говорю, предупреждайте пассажиров, чтобы они держали паспорта в руках.
— С каких пор это место…. (является территорией Узбекистана)? — встревает в разговор наш проводник.
— Удостоверение есть у вас? — вопросом на вопрос отвечает узбекский военный.
— Какое удостоверение? Я гражданский человек!
— Вы военный?
— Я гражданский человек.
— Паспорт где ваш?
— В кармане, в кармане говорю.
— Покажите паспорт!
— Зачем тебе мой паспорт? Я своим не показываю, вам тем более не буду показывать.
— Покажите паспорт, вы въезжаете на территорию Узбекистана. (Повышенным тоном) Предупреждаю вас!
— С каких пор это место является территорией Узбекистана? С каких пор?
— Не понял! Сейчас вы на территории Узбекистана. Никто здесь просто так не стоит. Есть документы?
— Есть!
— Покажите!
— С собой нету, я не ношу с собой загранпаспорт.
— Носите с собой документы.
— После этого буду брать.
— Предупреждаю вас!
— После этого буду брать .
— Скажите (обращается к водителю), чтобы брали с собой.
— Хорошо!
Единственная дорога из Ала-Буки во внешний мир была построена более 10 лет назад. До этого жителям приходилось добираться в соседний Кербен, Джалал-Абад и другие города страны через территорию Узбекистана. Но часть новой дороги проходит через спорные территории.
Днем на дороге между Ала-Букой и Кербеном хорошо видно гору Унгар-Тоо, которая оказалась в центре обсуждения после заявлений о том, что ее передадут Узбекистану. На ней находится кыргызское телекоммуникационное оборудование. Алабукинцы с возмущением вспоминают, как в 2013 году на Унгар-Тоо с вертолета высадился узбекский пограничный десант.
Здесь же на трассе бросаются в глаза траншеи, прорытые вдоль узбекского села Нанай. Местами дома сельчан находятся в нескольких десятках метров от проезжей части, от которой они ограждены заборами.
***
Установление границ национальных государств в среднеазиатском регионе в 20-е годы прошлого века воспринималось союзными властями в первую очередь как хозяйственный вопрос, а не как решение будущей судьбы местных национальностей, считает историк Сыдык Смадияров.
«К тому же тогда была идеология интернационализма. По этой идеологии нации воспринимались как временное явление. Естественно все эти национальные границы в недалеком будущем должны были ликвидироваться. Должна была возникнуть новая общность — советский народ», — рассказывает историк.
По его словам, приоритетом для Москвы на тот момент было создание эффективного и удобного административно-территориального управления.
«Тогда никто не думал, что в конце ХХ века Советский союз распадется. Это такой был чисто хозяйственный вопрос. Тогда любой вопрос решался через Москву. Этот вопрос в советское время не поднимался, никаких конфликтных ситуаций не было. Все конфликты начались с момента перестройки», — заключает историк.
***
Спустя неделю, 25 марта, после того, как Узбекистан разместил своих военных и технику в приграничной местности Чаласарт, председатель Государственной пограничной службы Кыргызстана Райимберди Дуйшембиев и командующий пограничными войсками Службы нацбезопасности Узбекистана Рустам Эминжанов встретились на переговорах.
По итогам встречи в ночь на 26 марта и узбекские, и кыргызские военные покинули спорную территорию.
Дуйшембиев сказал в интервью Kloop.kg, что пограничная служба сейчас обращает внимание на несогласованные участки, чтобы не допустить напряженных ситуаций в будущем.
«Мы обсуждали дальнейшую обстановку на государственной границе, чтобы в дальнейшем не допускать подобных ситуаций, соблюдать ранее достигнутые договоренности и перейти 26 марта с 8 часов на повседневный режим службы. Все вопросы должны решаться мирным путем, путем переговоров и дипломатии», — сказал глава кыргызских пограничников.
Авторы: Хлоя Гейне, Дастан Умоттегин и Азамат Каработоев
Контрибьютор: Айжамал Мураталиева
Редакторы: Эльдияр Арыкбаев и Анна Лелик
