Спецрепортаж Александры Титовой о художнике Расуле Кочкорбаеве, вдохновленным «Игрой престолов» и решившим создавать доспехи для кыргызских фильмов, в том числе для «Курманжан Датки» и «Саякбая».
Высокий и плотный мужчина стоит на пороге широкого одноэтажного здания. Мужчине 32 года; в старом цеху, располагающемся в здании за его спиной, он создает доспехи и мечи. Это кинохудожник Расул Кочкорбаев, он производит бутафорию для фильмов.
Кочкорбаев похож на богатыря: доспехи, которые он придумывает в ранее заброшенном цеху Кыргызфильма, отлично сидели бы и на нём. Вместе с командой мастеров он потихоньку заполняет нишу реквизитов для кинокартин. Занимаются они в старом здании, где еще 25 лет назад создавали бутафорию для передовых советских лент. От былого величия, впрочем, остались лишь разбитые окна.
Кочкорбаев подходит к печи в одном из помещений цеха. Он подбрасывает пару поленьев, и дерево потихоньку разгорается и начинает отдавать жар. Этой печью не только разогревают мастерские — в ней также раскаляют сталь для необходимых для костюмов деталей.
Комната, в которой стоит Кочкорбаев, завалена кучей инструментов и аппаратов, купленных для работы над реквизитами. В последнее время его команда часто работает над кожаными доспехами. Студии заказывают их для съемок эпических исторических фильмов или видеороликов.
Именно работа над средневековыми кыргызскими доспехами стала толчком для возрождения цеха бутафорий. Мастера переехали сюда не так давно: они всё еще обживают здание. Здесь сыпется потолок, скрипит пол, а само помещение обогревается лишь одной печкой и двумя обогревателями, но художник утверждает, что сама атмосфера этого здания его вдохновляет.
«Я арендую тут 65 квадратных метров из всех 120, но есть еще и другие здания, территория здесь большая. Тут для всех кинохудожников найдется место», — говорит он.
Расул Кочкорбаев учился в КГУСТА на художника. В этом качестве он был известен долгое время: регулярно проводил выставки и преподавал живопись детям.
Он решил всерьез заниматься бутафорией после съемок фильма «Курманжан Датки» в 2012 году. Весь реквизит для фильма сделала команда Кочкорбаева — сам он, вдобавок, сыграл роль кузнеца.
«После фильма «Курманжан Датка» я понял, что есть такое направление, бутафория, и что эта ниша пока свободна», — говорит он.
По словам Расула, он в ожидании съемок большого исторического кыргызского фильма, который будет посвящен подвигам кыргызских героев, жизни Тайлака батыра или легендам про Манаса.
«У нас есть много гениальных режиссеров, которые хотят снять исторический фильм. Но проблема в том, что пока нет доспехов, фильм не может начать сниматься», — говорит он.
Создавать реквизиты для исторических фильмов — процесс долгий и дорогой. Для фильма «Саякбай» (грядущая лента Эрнеста Абдыжапарова о легендарном кыргызском манасчи) у команды Кочкорбаева заказали два доспеха. За работу заплатили пять тысяч долларов, доспехи были готовы через четыре месяца.
«Было очень много деталей, которые требовали тщательной обработки. Допустим, один наручи делали целую неделю: на обработку и шлифовку ушло много кропотливой работы», — говорит он.
Тем не менее, его команда не боится убытков. Многие из доспехов Расула сдает в аренду: на Играх кочевников, например, у него арендовали четыре костюма, копья и щиты.
Зарабатывать деньги кинохудожники могут еще и за счет частных заказов. Мастера создают все виды реквизитов, включая посуду, старинные сундуки, мебель, фанерные стены, но предпочтение все-таки отдают историческим репродукциям.
Расул основательно подходит к созданию старинных доспехов. Перед каждым заказом он тщательно изучает картины и описания из архивов и исторических источников. Подобными вещами заполнена вся память на его телефоне.
Впрочем, найти информацию о кыргызских одеяниях непросто. Как рассказывает Расул, кыргызского доспеха как такового нет.
«Пишут “кыргызский”, но потом этот же доспех встречается как “тюркский”. Поэтому я обычно я смотрю на всё, что связано с тюркскими народами — они родные для кыргызов. Как результат, и образы у нас тут собирательные, а не стопроцентные реконструкции», — говорит он.
Несмотря на это, он и его коллеги постоянно изучают историю Кыргызстана и стараются заниматься самообразованием. В их цехе можно найти полку с книгами о подвигах кыргызских батыров, энциклопедии об искусстве и итало-русские словари.
На вопрос об итальянском словаре Расул вспоминает историю. Его друг, однажды вернувшись из Италии, заявил ему: «Каждый художник должен побывать в этой стране».
После этого разговора он решил тоже побывать там — предварительно выучил язык, а затем съездил в Италию. Побывал почти во всех крупных городах кроме Милана. После этой поездки он еще больше полюбил искусство, и его потянуло к кинематографу.
Спрос на доспехи есть, но, как признает Расул, только не зимой. В это время года почти не снимают ролики и фильмы — тем более те, что могут позволить себе затраты на недешевую бутафорию.
Хотя заказов мало, он продолжает тратиться на материалы, чтобы к лету сделать побольше доспехов. И платить приходится много — свои доспехи Расул делает из настоящей кожи, а рубашки и штаны под доспехи шьет из старой хлопковой ткани.
«Уже точно не знаю сколько тысяч сомов вложил в материалы для доспехов, но мы с женой продолжаем вкладываться», — смеется он.
Для того, чтобы создавать реквизиты для кино, Расулу нужно не только шить и рисовать. Для украшения доспехов ему пришлось самостоятельно изучить ювелирное дело: он купил два специальных инструмента для обработки металлов и оправы для драгоценных камней. Хотя можно заплатить ювелиру, чтобы он занялся отделкой бутафории, Расул старается считает, что кинохудожнику нужно быть универсальным. Он требует этого качества не только с себя, но и со своих коллег.
«Художник — это большое слово. Художник должен уметь работать руками и ставить композицию. У него должен быть широкий спектр работы», — говорит он.
Расул достает из шкафчика мешок с разноцветными камнями, которые вставляются в резные узоры на поясе и нарукавниках доспеха. Один такой камушек стоит три доллара, и для некоторых заказов требуются десятки подобных камней. Часто приходится тратиться наперед — этот камень Кочкорбаев, например, купил на границе с Таджикистаном — и он шутит, что безмерно рад, что за такие траты жена ещё не выгнала его из дома.
Расул проводит карандашом по шаблону и рисует очередной треугольник на мягкой коже, что лежит у него на рабочем столе. Его жена Эльвира сидит за швейной машинкой и строчит.
«Она иногда говорит мне, чтобы я сменил профессию, но на самом деле очень сильно помогает, — шутит Расул. — Когда зимой другие мастера разошлись по другим работам, и я сидел тут совсем один, она приходила и помогала сшивать кожу. И я ей за это очень благодарен».
Его жена — скромная красавица с круглым и белым, как луна, лицом. Эльвира бросила бухучет и научилась шить рубашки по старинному образцу, чтобы помогать мужу. Пока она сидит за швейной машинкой, она рассказывает о своих детских мечтах.
«С детства я мечтала быть модельером, постоянно пыталась что-то делать. Хотела шить одежду, портила свои вещи. За это меня частенько ругала мама, — вспоминает она. — Но меня отдали учить бухучет и работать. Сейчас, впрочем, я шью. Мне нравится работать вместе с мужем, это очень интересно. Бывает, до позднего вечера засиживаемся».
Она сидит рядом с обогревателем, большая лампа освещает рабочее место рядом с машинкой и её округлый живот — Эльвира готовится вскоре стать молодой мамой.
Рядом с ней — несколько рубашек, сшитых не по контуру фигуры, а горизонтально, с отверстиями для шеи и рук. Она улыбается, а потом, немного хмуря брови, добавляет, что каждый раз ей силой приходится оттаскивать мужа от магазинов или отделов на базарах.
«Он ими очарован, и я понимаю, что это всё нужно. И всё же иногда мы не можем себе что-то позволить, поэтому я прошу его купить понравившийся инструмент или материал в следующий раз», — говорит она.
Расул смеется, что однажды она посчитала стоимость всех его инструментов, и вышло около 30 тысяч долларов. «Но я все равно каждый год что-то докупаю», — заключает он.
Бутафорское оружие в мастерской Кочкорбаева делается практически как настоящее: сталь заливается и куется, но не затачивается. Пока меч не заточен, он не считается оружием, и его можно использовать на съемках.
Расправляя старый коричневый клочок ткани, Расул рассказывает, как сложно было его найти. Современные производители не отличаются тем качеством, которое было при Советском Союзе, и ему приходится искать материалы на барахолках. Впрочем, даже там ему с трудом удается найти вещи, которые сберегли, а теперь продают запасливые бабушки.
«Я закупаю советскую ткань, потому что с нее рубашки получаются очень фактурные, — говорит он. — Но по барахолкам я постоянно хожу с большим страхом, что все это когда-то закончится».
На простых рынках, бывает, просто не найти нужную нитку. Синтетика, которая блестит, для исторического фильма не подходит: слишком заметен современный материал. А хлопчатобумажные ткани, которые лучше смотрятся на экране, слишком дорогие.
«Если метр синтетической ткани можно купить за 150 сомов, то х/б стоит от 500 сомов и выше», — говорит он.
Однажды ему повезло найти двадцать метров недорогого и качественного хлопчатобумажного материала. Не раздумывая, Расул сразу купил всю ткань по 100 сомов за метр — низкой цене по сегодняшним стандартам. Из этих двадцати метров ткани он сделал десять рубашек.
С кожей, по словам Расула, проблем нет, потому что в Кыргызстане хорошо развиты кожзаводы.
«Наш завод «Булгаары», знаете, в Италию отправляет кожу. Она у них дорогая, 10 на 10 сантиметров стоят 27 сомов, но очень классная. Еще и мягкая — такая хорошо подходит на бока доспехов, чтобы было удобнее носить», — говорит он.
Свой интерес к бутафорским доспехам Расул объясняет впечатлением от просмотра исторических сериалов. Больше всего он выделяет «Игру престолов» и «Спартак».
«И всегда были мысли, “а почему у нас такое не снимут?” Вот мы и решили делать доспехи», — говорит он.
Расул пока делает реквизиты только для Кыргызстана, но он мечтает поработать над доспехами и декорациями для «Игры престолов».
Среди более близких планов Расул отмечает возможную работу над настоящей кольчугой. Пока что Расул занимается лишь кожаными реквизитами, и на один доспех уходит три дня работы трех человек. Кольчуга из металла требует гораздо большего внимания — два человека могут полгода работать над одним панцирем.
Поэтому, как объясняет Расул, ему нужно больше рук в мастерской. Иногда к нему на практику приходят студенты вузов, и тех, кто хорошо поработал, он оставляет заниматься к себе.
Другой метод поиска помощников — через так называемых «бойцов». Расул объясняет, что при съемках фильма «Саякбай» нужно было построить три дома, и для этого позвали очень много ребят-«бойцов».
«В такой толпе находится пара-тройка умелых рук — мы таких вылавливаем, учим, а потом работаем вместе. Так вот остались Чоро и Белек», — говорит он.
На этой фразе Белек Арабаев смеется и, глядя на мастера, жмет плечами. Он студент четвертого курса университета Манас. Там он изучает актерское мастерство, но буквально полтора года назад он пришел на практику к Расулу Кочкорбаеву.
Белек вырос в семье художников и с детства имел определенные навыки рисования, иногда даже подрабатывал этим. Но он понимал, что ему не хватало опыта, поэтому он занялся поиском места для практики.
«Поначалу было очень сложно, постоянно получались косяки. Были мысли, что это не моё. Но постепенно я набрался опыта и переборол страхи — теперь я чувствую, что нашел свое место. Мне нравится здесь работать», — говорит он.
Когда Белек делится воспоминаниями о своих трудностях в начале практики, они с Расулом пересматриваются и заговорчески смеются. Продолжая улыбаться, кинохудожник поясняет, что косяки в этом деле всегда случаются, и не только у студентов. «Я и сам косячу, без этого никак», — говорит он.
Расул рассказывает, что хотел бы полностью заселить пустующее здание бутафорского цеха кинохудожниками. Кроме него в цехе пока работают лишь двое помощников, Чоро и Белек, и его жена Эльвира.
По его словам, для этого нужна востребованность: масштабный проект, который требовал бы реквизитов из металла, дерева и кожи. При Советском Союзе в цехе было много отделов, но сейчас по назначению используются лишь те, в которых работает команда Расула.
Несмотря на то, что в стране есть мастера по бутафории, большинство кыргызских режиссеров продолжает арендовывать реквизиты с Казахфильма.
«Для кинематографистов было бы удобнее и дешевле заказывать предметы декораций у кыргызских мастеров, но они продолжают арендовывать из-за рубежа», — говорит Расул.
Для того, чтобы вновь возродить занятость в цехе, нужен большой государственный проект, такой как «Тень завоевателя» (советская картина о Чингисхане) в 1990 году.
«Тогда весь Кыргызстан и все швейные цеха работали над этим фильмом. Я точно не знаю, почему решили фильм здесь снимать. Но тогда весь стадион «Спартак» был арендован. Там стояли палатки, и в них пять тысяч швей каждый день шили костюмы. В итоге они полностью вооружили доспехами монгольскую и китайскую армию», — говорит он.
Расул рассказывает, что много работал с советскими художниками, и они делились с ним воспоминаниями о работе в Кыргызфильме. Они рассказывали, что в те времена Кыргызстан шил костюмы для практически всех советских картин.
«После развала союза цех бутафории пришел в запустение, но с нашим приходом это здание обрело второе дыхание», — говорит он.
Автор текста: Александра Титова
Фото: Рустем Ильясов
Видео: Арсений Мамашев, Азат Рузиев, Эдиль Байызбеков
Монтаж: Эдиль Байызбеков
Читать по теме:
- Дуэль «мрачного» Кыргызстана Чингиза Айдарова и «абсурдного» Кыргызстана Расула Кочкорбаева
- Фото: Как проходил мастер-класс Расула Кочкорбаева по масляной живописи
- Тест на знание искусства: Кыргызский художник или зарубежный?
Редакция благодарит Бишкекский исторический клуб Батыр за предоставленные для съемок мечи.
