Больше 20 лет назад альпинист Дмитрий Греков стал единственным кыргызстанцем, покорившим высочайшую гору в мире — Эверест. В интервью «Клоопу» он рассказал, чего ждать на пике, из-за чего погибают на Эвересте и почему никто из кыргызстанцев больше не смог покорить его.
Дмитрий Греков в альпинизме уже больше 30 лет. Полюбив горы еще в детстве, он сотни раз покорял вершины, а теперь приобщает альпинизму других — его компания обеспечивает безопасность и координацию горных экспедиций в Кыргызстане.
Дмитрий — пока единственный кыргызстанец, покоривший Эверест. В экспедицию на высочайшую вершину мира он отправился 21 год назад вместе с командой из 20 альпинистов Центрального спортивного клуба Алматы. О своем восхождении на «Эверест» он рассказал журналисту «Клоопа» Метину Джумагулову.
Повествование ведется от лица Дмитрия Грекова
Как Назарбаев выделил деньги на покорение Эвереста
Экспедицию организовали в 1997 году и мы поехали группой из 20 человек. 20 мая 1997 года я с товарищами стоял на вершине. Экспедиция на Эверест была организована под патронажем президента Казахстана Нурсултана Назарбаева — чтобы поднять флаг Казахстана на высочайшую гору.
Вообще очень интересная история с этим вышла. В 1995 году исполнялось 150 лет со дня рождения поэта Абая Кунанбаева, а в Алматы есть одноименный пик. Президент Назарбаев тогда ходил в горы, катался на лыжах и проявлял интерес к альпинизму. Наша команда организовала экспедицию на пик Абая лично для него. Он успешно поднялся на вершину.
В конце, на праздничном банкете, сидели и разговаривали глава нашей команды и Назарбаев. И президент спросил у него, какие у нас планы.
Он [глава команды альпинистов] ответил, что мы готовимся к восхождению на Манаслу — восьмитысячник в Непале. Назарбаев спросил, не можем ли мы залезть куда повыше — на Эверест, например. Ему, конечно, ответили, что на Эверест наша команда легко зайдет, только денег нет.
Назарбаев в тот же момент говорит нам готовить бюджет экспедиции, берет телефон, звонит в Народный Банк и распоряжается выделить нам необходимое количество денег.
И мы выехали — благодаря лишь одному звонку президента. Банк полностью проспонсировал нас — на ту экспедицию в общем потратили 180 тысяч долларов.
Нас было двое кыргызстанцев в экспедиции — пошел еще Михаил Михайлов, но ему при восхождении стало плохо, и поэтому путь он продолжить не смог.
Небо цвета ультрамарин
Экспедиция длилась два месяца — выехали в конце марта. Прилетели сначала в Катманду, столицу Непала, закончили все организационные дела, документы оформили, потом приехали на джипах под сам Эверест, в базовый лагерь (5100 метров), а оттуда на яках перебросились на передовой лагерь (6500 метров).
Мы разбились на четыре команды по пять человек и по очереди выходили: одна ставила лагерь, потом на отдых спускалась вниз, вторая уже в этом лагере ночевала и ставила лагерь на следующей высоте.
Последний лагерь стоял на высоте 8300 метров, а оттуда делался марш-бросок на вершину. Там уже обязательно работали с кислородными аппаратами — до этой высоты обходились без них, потому что кислород достаточно дорогой.
Эверест — невероятно большая гора. Без кислорода туда лучше не соваться — там его вполовину меньше, чем здесь, на земле. У нас весь метаболизм происходит при нехватке кислорода, соответственно, мозг перестает полноценно работать, замерзаешь намного быстрее. Хоть мы и пользуемся кислородом, но все равно не хватает.
Обыденные сложности для всех — это большая высота, ветра, холод. Там ты как дайвер под водой — зависишь полностью от аппаратуры и снаряжения. Если что-то с аппаратурой случилось — все шансы, что ты оттуда не спустишься. Многие остались там только по этой причине.
Вода на такой высоте замерзает. Чтобы попить, на горелке просто топим лед, так же и пищу готовим. Бешбармак не варим, конечно, у нас все сублимированное: бульоны какие-то, сало хорошо идет, рыба соленая, копченая, сыр, колбасы. Нет такого расписания, как завтрак-обед-ужин. В обед там кушать некогда — нужно ногами двигать.
Утром встали, быстро льда растопили, бульона попили, сала поели — и вперед. В горах некогда жировать, да и на больших восхождениях едят мало. Кушают в основном в базовом лагере. На Эвересте стараешься принимать высококалорийную пищу и жидкости, чтобы предотвратить обезвоживание. Сало в этом случае лучший вариант — долго переваривается и максимум энергии.
В кармане перекус обычно лежит — орехи, курага, батончик шоколадный. И с собой термос с питьем обязательно.
В туалет пойти — это проблема. Мужчинам по малой нужде — это фигня. Встал спиной к ветру — и все, а женщинам проблематичнее. А по большому сходить… посложнее. Выйдешь, а там сильный ветер — вот тебе полные штаны снега. Но есть специальное снаряжение с комбинезоном, который альпинисты называют «бомболюк», можно расстегнуть и сделать свои дела.
Когда взобрались на вершину, особых эмоций мы не испытывали. Было, конечно, осознание, что выше тебя только небо. Мы больше думали о том, как спуститься живыми.
Да и когда взбирались, мыслей особо не было. Пока взбираешься, мозг и так работает вполсилу — на высоте себя ощущаешь, как будто 250 граммов водки выпил. И галлюцинации бывают, всякое случается — ведь кислорода ты недополучаешь.
Тем более ты всегда следишь за временем. Человек же должен успеть вернуться или дойти до точки в определенное время. Даже на спуске до базы нужно успеть до темноты, иначе останешься на склоне. Большинство несчастных случаев так и происходит. Люди либо остаются замерзать на ночь, либо погибают по неосторожности — в темноте не видно, куда идти.
Когда спустились, тогда эмоции и нахлынули. Тогда мы поняли, что мы живые, спаслись. На горе ты все равно под давлением, в напряжении. На такой высоте любая мелочь — и ты останешься там. Когда мы спустились — конечно, облегчение, радость, осознание, что мы это сделали. Другие альпинисты уже вовсю поздравляют.
Мир на вершине Эвереста отличается, краски совсем другие, цвет неба — ярко насыщенный ультрамарин, чуть ли звезды не видны. Очень тихо, спокойно там. Словами, эмоциями не описать — это надо пережить, побывать там. Совсем другой мир, как на другой планете.
Как покорить Эверест и не умереть
Маршрутов покорения Эвереста несколько, и они отличаются сложностью. Есть самый простой, классический. Есть и самые трудные — в альпинизме они разбиваются по категориям: 1 — самый простой, а 6 — самый сложный.
На шестерке ты будешь чуть ли не по отвесной поверхности лазить. Плюс накладывается высотный фактор, протяженность маршрута, характер рельефа. На пик Ленина, например, идешь ногами по горной тропе, но тем не менее это «пятерка», потому что семитысячник.
Мы лично заходили на Эверест классическим маршрутом: по старой классификации 5-Б, по современному — 6.
Чаще всего несчастные случаи происходят с альпинистами среднего звена. Они начинают ходить в горы самостоятельно, без инструктора, а опыта у них еще недостаточно. Это можно сравнить со вторым годом езды на автомобиле: человек думает, что все знает и умеет, а на практике получается наоборот – в случае чрезвычайной ситуации такие люди теряются, в отличие от профессионалов, и происходит непоправимое.
Вероятность того, что чрезвычайное происшествие произойдет с новичками, невелика, поскольку они, в силу своей неопытности, совершают восхождение только с инструкторами.
Есть у альпинистов свой кодекс правил, которым ты следуешь перед и при восхождении. Горная среда — зона повышенной опасности, поэтому нужно четко следовать определенным шагам, чтобы снизить шансы погибнуть: не ходить одному, не собираться на восхождение без страховки. Да куча их.
Будете нарушать — погибнете, будете соблюдать — ну, все равно никто гарантий не даст. Мало ли что может случиться: камнепад, резкое изменение погоды, может, под вами лед провалится — это невозможно предусмотреть или предугадать.
Прежде чем идти на маршрут, человек должен получить право на восхождение. Альпинист должен начинать с первой категории сложности и постепенно расти до шестой.
Перед восхождением надо обязательно зарегистрироваться в соответствующих организациях. Если человек начинает заниматься альпинизмом профессионально, у него есть выпускающий тренер, который обязан зарегистрировать выход в горы.
Вообще альпинисты считают, что покорили гору, только после того, как спустились в базовый лагерь. Несчастные случаи часто происходят на обратном пути. Человек уже обессиленный, уставший, выжат физически и эмоционально.
И помочь на больших вершинах никто не сможет. Тут уже действует другое правило — если умираешь, то оставайся умирать один. Спустить при несчастном случае человека практически невозможно. Для этого нужна целая группа.
Поэтому на Эвересте даже трупы крайне редко возвращают — чтобы снять одного погибшего альпиниста, нужно собрать целую экспедицию, которая обойдется примерно в 200 тысяч долларов. Риск не оправдан, поэтому ледяные захоронения остаются там. Тащить трупы на руках – значит похоронить еще несколько человек.
Если что-то произошло [с товарищем], ты либо рядом сиди помирай, либо спускайся без него. Больше вариантов нет. Часто бросают. В нашей экспедиции на Эвересте такого не произошло, было удачное восхождение — без жертв. Другим группам повезло меньше.
О сходстве Непала и Кыргызстана
Все снаряжение, еду, воду альпинисты носят с собой. В коммерческих экспедициях за тебя все это делают шерпы — своеобразный обслуживающий персонал. Шерпы — это местный тибетский народ, который зарабатывает за счет альпинистских восхождений.
Они там учатся в специальных институтах альпинизма, открывают отели, готовятся с детства быть носильщиками и проводниками. Просто они живут в среднем на высоте 4000 метров — их организмы генетически легче справляются с нагрузками.
Непал вообще очень интересная страна, сильно похожа на Кыргызстан. Очень много гор и очень сильно заточена под туризм. И Кыргызстан тоже можно превратить во второй Непал — есть все условия. Непал весь живет за счет туризма. Они очень трудолюбивые, нам до них далеко.
Если бы у нас жили непальцы, то у нас у подножий гор стояли бы гостиницы пятизвездочные. Но к этому они, конечно, пришли долгим упорным трудом. Какому кыргызстанцу придет в голову неделями тащить на себе многокилограммовый груз? А они таскают, все на себе носят.
О кыргызских альпинистах
Я был первым и пока единственным кыргызстанцем на Эвересте. И ничего, кроме денег, не мешает нашим альпинистам повторить мое достижение.
Наши пытались получить финансирование на экспедицию национальной сборной еще в 90-х годах. Потому что казахи сходили, узбеки сходили — да и все остальные, кроме Кыргызстана и Таджикистана. Парадокс — Кыргызстан вроде горная страна, а так и не побывала на Эвересте.
Я пытался достать деньги — почти вышло, но вот наше правительство видимо решило эту сумму потратить на другое. Кыргызы пока не сходили на Эверест, а я-то был в составе команды из Казахстана.
Я хотел бы снова взойти на Эверест, но я уже старый — что людей смешить? Мне уже 54 года. Был бы моложе — другое дело, и во второй раз я бы пошел уже по другому, спортивному, более сложному маршруту — и желательно, без кислорода. А по «классике» идти, как турист, мне уже неинтересно.
В Кыргызстане массового увлечения альпинизмом, как в советское время, нет, потому что при СССР было финансирование. У нас тогда работало три больших альпинистских лагеря — в Караколе, возле Фрунзе, и в Оше.
К нам приезжал весь Советский Союз на наши горы. И при каждом вузе были секции альпинизма. После 91 года все рухнуло, деньги закончились и остались только энтузиасты.
Сейчас мы идем по капиталистическому пути развития, спорт — это развлечение, а за развлечение нужно платить. Хочешь покорить гору — заплати и иди. Просто на Западе это уже целая индустрия, которая развивалась 200 лет, в ней заняты тысячи людей. У нас это только в зачатках.
Но, тем не менее, у нас очень сильные спортсмены. Наша команда заняла первое место в чемпионате Евроазиатской ассоциации альпинизма — можно сказать, чемпионат СНГ. Они покорили Хан-Тенгри и Пик Победы, причем зимой — это очень сильный результат, такого в мире никто не делал.
На Победу зимой залазили только раз — это была советская команда, при этом их поддерживали вертолеты, было обслуживание, носильщики, врачи, и поднялось из 30 человек только пять.
Наши ребята сами все делали — две горы за один период без помощи. Они получили спортивные звания, им дали награду «Хрустальный пик» за лучшее восхождение среди стран СНГ.
Есть [в Кыргызстане] очень сильные спортсмены, они могут взойти на Эверест. Жаль, государство не поддерживает, финансы не выделяет. Все они тратят либо свои деньги, либо ищут спонсоров, но прославляют страну на энтузиазме, честь кыргызского флага держат.
