Оригинал материала опубликован в Новой газете. Над материалом работала Лилит Саркисян.
В Москве — жара, какой давно не было: холодное ковидное лето 2020-го почти не баловало москвичей солнцем, зато последние несколько дней температура в столице доходит до +35. Кто-то продолжает работать в охлажденном кондиционером офисе, другие — на удаленке. Но трудовые мигранты, задействованные на бесконечных московских стройках и ремонтах, работают в самом пекле.
Перекопанный, как и каждое лето, центр Москвы. Красная площадь перекрыта, вдоль бесконечных заборов — ряды Росгвардии. Улицы переполнены, несмотря на новые рекорды по числу заражений коронавирусом в России и в столице. Бело-красные ограждения, строительная техника, пыль и жара — центр города, который ежегодно надо приводить в порядок, чтобы сделать удобнее для москвичей и гостей.
Большой Каменный мост, перелопаченная плитка. Двое молодых парней стоят прямо под палящим солнцем, на одном из них — подвернутая шерстяная шапка не по сезону. Его зовут Хайрат, он приехал из Кыргызстана пять лет назад, сейчас снимает комнату вместе со своим другом — с ним же они и работают. Больше года, с начала пандемии, у него нет постоянной работы, спасают подработки, о которых рассказывают знакомые. Так и с этой — работы всего на несколько дней, только вот выпали они на самое жаркое время. Ну не отказываться же! Сегодня-завтра должны закончить, но Хайрат хочет продолжать работу: «Под мостом еще парковка делается».
Работать начинают в полдень, заканчивают в пять. Спрашиваем, не тяжело ли работать под палящим солнцем: «Да, тяжело, но нас попросили быстро закончить: люди ходят здесь, все с самокатами тут. Попросили очень: заканчивайте, пожалуйста, ходить негде». Хайрат уверяет нас, что им привозят воду — в любое время можно охладиться.
Садовническая улица, вновь ремонт тротуаров. Несколько мужчин за ограждениями переговариваются. Окликаем их: «А мы русский не знаем нормально!» — отвечают на предложение поговорить. К нам выходит Гарик, гражданин России, он тут главный инженер. Спрашиваем, как работается в жару. «Очень хорошо! Лучше в жару, чем в дождь», — радостно отвечает он.
В последние дни часы работы у них изменились: «Начинаем в 11. Потом в жару, в обед, четыре часа отдыхаем. Потом часов в пять вечера опять выходим на работу. И так до восьми вечера». Говорит, что «начальство-руководство» всем их обеспечивает: «Вода-мороженое-фрукты. Все привозят!» — «Это ирония?» — «Серьезно!»
Ремонт тут идет уже 3 месяца — и будет продолжаться минимум до августа.
Но Гарик настроен оптимистично: «Главное, прививка у всех есть — а жара работе не помеха».
Чуть дальше по улице — высокий забор. Перед ним стоит темноволосый мужчина в сине-оранжевой спецформе и его друг — светлый, с лучезарной улыбкой, он стоит за забором. На голове у него московско-патриотичная кепка с надписью «Собянин». Их зовут Андо и Самвел.
— Поговорите с нами? — спрашиваем их.
— Ну время много нету… — отвечает Андо, но оба выжидающе смотрят.
Рассказывают, что с приходом жары часы работы не поменялись, но воду работодатель им исправно привозит: «Если надо, все принесут, легче работать». Они работают здесь уже два месяца, а сколько осталось еще, не знают — и как будто бы не хотят знать: «Это закончим — в другом месте начинаем». Трудятся вахтами, часто уезжают на родину, в Армению. Спрашиваю, не тяжело ли им работается под солнцем. «У нас никогда не тяжело! Армяне сильные», — улыбается Самвел и возвращается к работе.
«Это для вас сейчас жара. Для них это прохладненько! Сейчас хорошо. Вот когда +25 — они мерзнут уже», — говорит Валентина Чупик, глава организации «Тонг Жахони», помогающей трудовым мигрантам в России.
Она уверена, что жара — совсем не первая причина, по которой мигрантам сейчас приходится туго, даже наоборот.
Обращаются к ней за помощью не спасающиеся от жары трудяги с московских улиц, а попавшие в сельскохозяйственное рабство. Звонят из разных регионов России — из Калужской области, Чечни, Владивостока, Ростова-на-Дону. По ее словам, таких обращений — десятки, в основном от граждан Узбекистана.
— Люди звонят, присылают ролики, как они по колено в воде день и ночь выращивают помидоры, — рассказывает правозащитница. — Их, в основном, продают свои же соотечественники. Они обещают: «Мы отправим вас в комфортные условия, вы там будете работать, все будет замечательно. Мы вам заплатим за билеты». У меня есть два кейса, когда люди сами, лично наблюдали, как их продают. Как за их паспорта отдают деньги. Остальные тоже знают, что их продали, но не были очевидцами.
Чупик говорит, что такие звонки начались еще в марте. Она объясняет: «Появление таких случаев связано с безумно высокими ценами на билеты в Россию, которые мигранты не в состоянии осилить. Поэтому они соглашаются, чтобы кто-то им купил эти билеты — иначе семью не прокормишь. Паспорта у них отбирают якобы в залог, а потом их просто продают в рабство».
Кого-то из мигрантов сотрудникам «Тонг Жахони» удается спасти. Кто-то оказывается слишком далеко.
