Говорить о будущем Евразийского союза до окончания войны – все равно что клеить обои в горящем доме. Но уже ясно, что Россия теряет для соседей былое значение как территория транзита, как рынок труда и становится заложником их готовности выполнять рискованную роль санкционной прачечной. Это ставит под сомнение нынешнюю модель ЕАЭС, и в странах Центральной Азии все громче звучат призывы его покинуть. Будет ли им от этого лучше?
30 марта в Бишкеке из съемной квартиры выставили на улицу женщину с тремя детьми, которой нечем было платить за аренду. Махабат Сулайманова пострадала от войны в Украине: из-за резкого падения курса рубля ее швейный цех прогорел и хозяйку разбил инсульт. Благодаря журналистке «Клоопа» и «Лиге защиты прав ребенка» мэрия столицы нашла семье временное жилье, но что с ней будет потом, неясно.
Таких цехов по всему Кыргызстану тысячи, и почти все они продают свою продукцию в Россию и Казахстан. Швейная отрасль, второй локомотив экономики после добычи золота, сегодня напрямую зависит от геополитических потрясений в 4000 километров к западу. Впрочем, не только она.
Содержание:
- Почему свободы передвижения товаров между странами ЕАЭС на самом деле нет
- Как Кыргызстан потерял возможность зарабатывать на реэкспорте ширпотреба, а крупные компании выбили из автобизнеса маленьких людей
- Почему Казахстан и Кыргызстан не хотят получать таможенные пошлины в рублях и расширять сферу использования российской валюты
- Как экономический эгоизм больших стран ЕАЭС отражается на маленьких
- Почему в России считают, что выход стран Центральной Азии из Евразийского союза не решит их старых проблем и создаст новые
- Могут ли Казахстан и Кыргызстан торговать с внешним миром в обход территории России
- Захотят ли центральноазиатские партнеры Москвы стать мостом для китайской «санкционки»
Сильные едут, слабые стоят
Евразийский союз создавался как пространство свободного перетока товаров, капиталов и рабочей силы с общими правилами и таможенной политикой. С рабочей силой это действительно сбылось: гражданам стран ЕАЭС не нужны дорогостоящие трудовые патенты, для них не действуют «запреты на профессии», они могут пользоваться бесплатной медстраховкой. Для Кыргызстана, который получает треть ВВП за счет переводов мигрантов, это большое преимущество.
Однако свободного доступа товаров на рынки членство в Союзе не гарантирует. До войны только у России эксперты насчитали около 70 нетарифных ограничений. Так, Россельхознадзор ограничивал поставки мяса и молочки 60 белорусских производителей. Казахстанцы жаловались, что на снятие карантина по скоту уходит 13 месяцев. Часто отказывает Россельхознадзор и в допуске сельхозпродукции из Кыргызстана.
19 марта кыргызстанские дальнобойщики сообщили о принудительной выгрузке сельхозпродукции из фур при въезде из Казахстана в Россию. «Всех заставляют выгрузиться, – говорил один из водителей. – Нам не дают другого выбора – говорят, либо выгружайся, либо возвращайся». Позже российская таможня заявила, что «не имеет к этому отношения», и что для скоропортящихся товаров из Кыргызстана включен зеленый коридор. Кто вынуждал разгружать фуры на границе, так и осталось неясным.
Такие же проблемы и на границе с Казахстаном. В 2021 году глава кыргызской Ассоциации грузоперевозчиков Темирбек Шабданалиев обвинил соседей в торговой блокаде. По его словам, машины с трикотажем задерживают под предлогом проверки на контрабанду и заставляют водителей разгружать их по нескольку раз, из-за чего фуры стоят на границе неделю.
Перевозки через Казахстан усложнились после вхождения в ЕАЭС, утверждает руководитель компании UBS Tranzit Талантбек Маткерим уулу. «До этого даже с ожиданием на границах и прохождением всех процедур груз доставлялся быстрее и дешевле, чем сейчас, – говорит он. – Присоединившись к этой организации, мы получили проблемы. Проверяют тут и там, останавливают в любом месте, где хотят. То есть на деле все получилось наоборот. Машины сильных стран проезжают беспрепятственно, только такие страны как Кыргызстан и Армения продолжают страдать».
У Москвы и Нур-Султана своя правда. Проверки белорусских фур объясняли реэкспортом европейской санкционки под видом белорусских продуктов. А кыргызстанских – тем, что после отмены таможен в 2016 году поток китайских товаров в Казахстан вырос в 52 раза. Казахстанцы возят их через Хоргос и сами, но считают, что контрабандисты предпочитают Кыргызстан из-за более высокого уровня коррупции.
Все это объяснимо, но зачем тогда вообще говорить о свободе торговли в ЕАЭС?
Большие торгуют, маленькие шьют
Ожидалось, что вступление Кыргызстана в ЕАЭС даст вторую жизнь «Дордою» – крупнейшему рынку Центральной Азии, который давал работу 60 тысячам жителей Кыргызстана. Однако этого не произошло, реэкспорт стал первой жертвой евразийской интеграции.
В 2011 году, вступив в Таможенный союз, Казахстан ужесточил ввоз китайского и турецкого ширпотреба с «Дордоя». В 2014 году после девальвации рубля 80% торговли на рынке встало. В 2016 году, после вступления Кыргызстана в ЕАЭС, транзит через Казахстан открылся и рынок частично ожил. Но из-за роста таможенных пошлин китайские товары подорожали, а турецкие были замещены российскими и узбекскими. Реэкспортировать их уже просто некуда.
В поисках новых источников заработка торговцы «Дордоя» стали открывать швейные цеха. Однако из-за высоких союзных пошлин импортные ткани и фурнитура тоже выросли в цене, а своих в ЕАЭС не делают. Требования тоже выросли: сертификация и маркировка товара стоят денег. В результате небольшие цеха работают на грани рентабельности и чуть что – разоряются, как это произошло с бизнесом Махабат Сулаймановой.
Санкции против России и Беларуси бьют и по союзному авторынку. До вступления в ЕАЭС жителям Кыргызстана были доступны неплохо оснащенные и при этом дешевые подержанные автомобили из Европы и Азии. Пригоняли их обычно через Грузию, где ввозных пошлин почти нет, и где до сих пор можно купить машину за $4000. Растаможка в Кыргызстане добавляла к этой цене еще около $1000.
Понимая, каким ударом для жителей страны станут заградительные пошлины на ввоз иномарок из-за пределов союза, ЕАЭС отсрочил их повышение для Кыргызстана на три года. Но с 2020 года пошлины выросли в 10 раз, расчистив местный рынок под новые автомобили российской сборки. Авторынки стали уступать место дилерским центрам.
В сущности, со ввозом автомобилей в страну произошло то же, что и с китайско-турецким ширпотребом: крупные компании выбили из этого бизнеса маленьких людей. Но мировые автоконцерны из России уходят, заводы закрыты и неизвестно когда откроются – где брать машины кыргызстанцам сегодня?
Дружба дружбой, а пошлины врозь
Сейчас 74% товарооборота в ЕАЭС оплачивается в национальных валютах, однако цены зафиксированы в долларах. Глава Коллегии Евразийской экономической комиссии Михаил Мясникович призывает перевести в национальные валюты и ценообразование. Учитывая долю России в союзных взаиморасчетах, речь явно идет о ценах в рублях, а с ними прочие члены ЕАЭС лишний раз связываться не хотят.
Поэтому первое же практическое предложение Москвы распределять таможенные пошлины из «общего котла» в рублях было отвергнуто Казахстаном. Там заявили, что это актуально для России и Беларуси, которым недоступна валюта – остальные страны союза продолжат получать пошлины в долларах. Кыргызстан готов зайти чуть дальше: министр экономики Данияр Амангельдиев предлагает рассчитываться с Россией рублями за поставки ее же нефтепродуктов.
На этом фоне в Центральной Азии все слышнее голоса тех, кто призывает вообще выйти из ЕАЭС. Петиция с таким требованием, опубликованная 25 февраля, набрала в Казахстане почти 26 тысяч подписей. «При любой поддержке России нашу страну ждет такая же изоляция от мира, как и самой России», – пишут ее авторы.
Выйти из «болезного ЕАЭС, который, похоже, доживает последние дни» призывает и казахстанский политолог и экономист Алмас Чукин, чей пост в Facebook на эту тему собрал за три дня больше тысячи лайков и почти триста комментариев. Он видит у Союза три врожденных порока: неэффективный механизм принятия решений путем консенсуса всех членов, доминирование России и расщепление доходов от сбора таможенных пошлин, которое Чукин называет главной проблемой.
Сейчас от любой таможенной пошлины, на какой бы границе она ни взималась, Армения получит 1.22%, Беларусь – 4.860%, Казахстан – 6.955%, Кыргызстан – 1.9%, а Россия – 85.065%. Такой способ дележа, привязанный к размерам ВВП и объемам внешней торговли, экономист считает произвольным и несправедливым, поскольку экономики стран ЕАЭС слишком разные, особенно сейчас.
«Представьте себе, для круглого счета, через границы Казахстана импортировано товаров на 100 млрд долларов и собрано 10 млрд таможенных пошлин, – приводит пример Чукин. – Мы должны будем оставить себе 695 млн и 8.5 млрд отправить в казначейство РФ (доля РФ 85%). Может раньше так и было, большая часть товара (85%) шла транзитом через нас в РФ. А теперь в условиях санкционной реальности, всё изменилось. Предположим, что транзит в РФ резко уменьшился, а мы продолжаем и увеличиваем импорт в РК, но будем отправлять по-прежнему 85% в бюджет РФ?»
В связи с этим Чукин предлагает вернуть на внутренние границы ЕАЭC таможни и раздельный учёт. «Между собой можно оставить нулевые ставки и торговлю без ограничений, но с учетом оборота внешней торговли для пошлин и налоговых сборов надо наводить новый порядок», – предлагает экономист.
«Это такой клуб диктаторов»
Нынешний механизм распределения пошлин в ЕАЭС несет огромные убытки и Кыргызстану, согласен Азамат Аттокуров, эксперт Национального института стратегических исследований КР.
«Мы получаем около 1,9% от [общей для союза] валовой выручки. Но сейчас Россия и Беларусь под санкциями, и у них будет резкое непоступление по таможенным сборам», – пояснил он «Клоопу».
По мнению экономиста, плюсов от вступления Кыргызстана в союз было два. «Первое – они нам сказали, что будут отдавать топливо по социальным тарифам. Второе – “мы не будем обижать ваших мигрантов”. Все. А сколько минусов мы получили? Рынок открылся только для легпрома и сельхозпродуктов. И то Россия, если захочет, заморозит поставки. Все эти маркировки и так далее — чуть что-то России и Казахстану не понравилось, границы закрываются. Это такой клуб диктаторов, где Кыргызстан занимает позицию не диктаторской страны», – рассуждает эксперт.
ЕАЭС улучшил положение мигрантов, но не решил проблему экспорта, констатировал в беседе с «Клоопом» Азамат Акенеев, экономист из Центра политико-правовых исследований. Инвестиции не пришли, новые производства не появились, доходы мигрантов падают. При этом сейчас Россия полностью ограничила вывоз зерна* и сахара, и частично – вывоз более 200 наименований товаров. Удешевить их поставки с других рынков Кыргызстан не может: национальные таможенные преференции в союзе запрещены.
*1 апреля посольство России сообщило, что запрет на вывоз зерновых в страны ЕАЭС отменили – их экспорт «возможен» с разрешения российского Минсельхоза.
Почему Москва не сделала исключения для Кыргызстана, Акенеев не понимает. «У нас же совсем маленький рынок, мы бы никак не повлияли на [продовольственную] безопасность России. Какой же это союз, если страны учитывают только свои национальные интересы?» – задается он вопросом.
Аттокуров же полагает, что сейчас для Бишкека самый подходящий момент выйти из ЕАЭС и искать новые рынки. Например, создавать креативную экономику и IT-отрасль для бегущих из России и Беларуси специалистов. Но власти Кыргызстана на это не пойдут, уверен он. «Россия – основной торговый партнер, номер два после Китая. Если мы выйдем из ЕАЭС, она заморозит поставки нефтепродуктов, сразу же начнутся притеснения мигрантов, которые и так в сложном положении».
«Выход из ЕАЭС не решит ни одной проблемы»
Сторонники ЕАЭС говорят, что зависимость экономик Кыргызстана и Казахстана от России сохранится и вне союза. А потери только вырастут: ухудшится положение мигрантов, товарам станет еще сложнее преодолевать границы, а выручка от таможенных пошлин не увеличится, а снизится. Противоречия в союзе можно сгладить, не разваливая его, уверены они
«На каждом этапе образования ЕАЭС, начиная с Зоны свободной торговли и Таможенного союза, были недовольные и группы экспертов, которые выступали против, – напомнил “Клоопу” Станислав Притчин, старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО Российской академии наук (РАН). – В основном это связано не с экономикой, а с геополитикой, потому что для западных стран наличие ЕАЭС очень неудобный факт. Евразийский союз не признан ни европейцами, ни американцами, они максимально его критикуют. Волна дискуссий о выходе из союза обусловлена активизацией людей, которые ориентируются на западные НПО, либо обучались там, связаны с западными медиа. Сейчас, на фоне украинского кризиса, благоприятный период, чтобы начать критиковать Россию и поднять старые претензии к ЕАЭС».
Но объективная зависимость Казахстана и Кыргызстана от России никуда не денется и вне союза, уверен Притчин. «Узбекистан не является членом ЕАЭС, но несет все те же потери от проблем российской экономики, – приводит пример он. – Это касается всех партнеров РФ, особенно тех, кто отправляет туда своих мигрантов. Сейчас, как граждане ЕАЭС, кыргызстанцы не оплачивают патенты и свободно перемещаются по союзу. Да, сейчас их доходы в России падают, но при выходе из союза они еще меньше смогут отправить денег домой».
Выход из ЕАЭС уменьшит объем таможенных сборов, считает эксперт. «Россия распределяет пошлины, исходя из номинального ВВП страны, а он может быть выше реального, – объясняет Притчин. – Например, российская внешняя торговля в последний год показывала бурный рост, чего мы не видели у других государств. Если Кыргызстан выйдет из союза, в чистом виде он получит таможенных сборов гораздо меньше».
Нетарифные ограничения поставок из Кыргызстана сотрудник ИМЭМО РАН связывает с недоработками самого Бишкека: «С опозданием решались вопросы с лабораториями, на которые были выделены гранты. Соответственно, производители просто вовремя не проходили сертификацию». Проблему транзита через Казахстан он считает объективной и предлагает Бишкеку выносить ее на уровень Высшего евразийского совета. «Но это не проблема ЕАЭС, это проблема отношений двух стран», – подчеркивает он.
Претензии Казахстана к России Притчин связывает с мерами по защите российских производителей, но у себя дома казахстанцы, по его словам, тоже ограничивают свободу торговли. И выход из ЕАЭС не поможет их товарам преодолевать границы.
Центральную Азию сейчас будут вовлекать в новые экономические проекты, не связанные с Россией, и ей придется думать, как удержать партнеров, считает Александр Караваев, научный сотрудник Центра постсоветских исследований Института экономики РАН. Но пока в Москве изучают логистику товаров через регион.
«Последние три недели, если зайти на сайт Евразийской экономической комиссии, видно, что они проводят совещания с ритейлерами по поставкам сельхозпродукции, бытовой техники, – сообщил “Клоопу” Караваев. – Идут попытки выяснить, могут ли страны ЕАЭС стать шлюзами для переоформления части контрактов, которые российские сети и дистрибьюторы заключали с азиатскими контрагентами».
По словам российского экономиста, на повестке дня у Москвы еще два срочных вопроса. Это создание правовой базы для работы перестраховочных компаний, которые могли бы обслуживать контракты вместо западных страховщиков. И возможность создания в СНГ совместных предприятий по закупке комплектующих для российского автопрома или сборке тех же КАМАЗов за пределами России.
Могут ли Казахстан и Кыргызстан выйти из Евразийского союза под угрозой санкций? Такой сценарий возможен, допускает Караваев. Чем Москва будет удерживать партнеров, по его словам, выяснится через два-три месяца, когда проявятся первые итоги санкций. «Возможно, Россия предложит компенсировать их убытки от санкций поставками дешевого топлива, смягчить ограничения на ввоз их товаров, или снизить пошлины на импорт машин, раз уж их производство встало», – предполагает эксперт.
Можно ли обойти Россию с юга?
Тем временем изоляция соседей России, которой опасаются авторы казахстанской петиции о выходе из ЕАЭС, уже началась. В середине марта на встрече бизнес-сообщества с Токаевым совладелец Kusto Group Канат Копбаев сообщил, что крупные судоходные компании и транзитные порты отказались принимать грузы из Казахстана: их невозможно застраховать, потому что 90% грузов идет через Россию. При этом европейские и американские банки блокируют все платежи – как в Казахстане, так и в России.
29 марта первый замглавы Администрации президента Казахстана Тимур Сулейменов подтвердил, что Казахстан отрезан от экспортных маршрутов. «Большая часть нашей нефти, 90%, идет через территорию России, большая часть нашего экспорта идет в Россию или через Россию… Надеюсь, когда закончится военная фаза, будут расчищены автомобильные и железные дороги. Но нам нужно диверсифицировать наши экспортные маршруты».
«Ситуация настолько серьезная, что, думаю, потребуется просто тектоническая перестройка логистических цепей, экономических связей в зоне ЕАЭС», – говорит глава центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев. Однако пускать экспорт в обход России пока слишком дорого для всех стран Центральной Азии.
Казахстан мог бы продавать нефть через нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) танкерами, или построить по дну Каспия трубу Актау-Баку. Но он ежегодно прокачивает через Россию в сторону Европы около 46 млн тонн в год, а пропускная способность БТД – 50 млн тонн, и он загружен азербайджанской нефтью.
Цистерны с нефтью и сухие грузы правительство Казахстана предлагает пустить по Каспийскому морю в Азербайджан. Оттуда по железной дороге Баку — Тбилиси — Карс (БТК) они проследуют в Турцию и далее в Евросоюз. Но общая пропускная способность портов Казахстана 23,7 млн тонн в год, а БТК пропускает 10 млн тонн, и за четыре года он перевез всего 1 млн. Причины – нехватка судов, отсутствие единого оператора и дороговизна морской переправы.
В связи с этим 31 марта Казахстан подписал с Азербайджаном, Грузией и Турцией декларацию о расширении пропускной способности железной дороги. Как заявил замминистра экономики Грузии, дополнительные 2 млн тонн казахстанской нефти могут пройти через порт Батуми уже в этом году.
Еще больше проблем с сухопутными альтернативами у Кыргызстана. Он экспортирует золото, золоторудный концентрат, лошадей, крупный рогатый скот, швейную и сельхозпродукцию. Основная масса грузов следует по автомобильным и железным дорогам через Казахстан.
Осенью 2021 года «Азаттык» сообщил, что глава кыргызского МИДа Руслан Казакбаев провел в Нью-Йорке переговоры с послами десяти стран о новых маршрутах экспорта и о выходе к морям. В частности, Иран готов был выделить Кыргызстану участок в своем порту Бендер-Аббас. Добраться туда можно за 40 часов из Оша по автодорогам, или, теоретически, по железной дороге через Узбекистан и Туркменистан. Но общий объем внешней торговли страны ($7,229 млрд за 2021 год) явно не окупит инвестиции в новые торговые пути.
В этой ситуации Кыргызстан мог бы запрыгнуть на подножку чужого транзита, пользуясь своим географическим положением. И здесь помогла бы реанимация проекта железной дороги «Китай — Кыргызстан — Узбекистан» с выходом в Иран и Турцию. Скорое начало ее строительства анонсирует президент Садыр Жапаров, проект поддерживают и в Ташкенте. Но страны спорят о ширине колеи и стоимости строительства уже 20 лет.
А пока китайский транзит все больше перетекает в Казахстан, чья железнодорожная сеть становится ключевым хабом Евразии. Канал «Телеграмма РЖД» сообщает, что с 16 марта среднесуточная погрузка вагонов из России через Казахстан в Китай выросла в 2,2 раза.
Санкционный шлюз не открывается
Чем бы ни закончилась для России война в Украине, ее роль «старшего брата» по отношению к Центральной Азии будет ослабевать. Теперь выживание страны зависит от благосклонности немногих оставшихся партнеров, а не наоборот. Но готовы ли они рискнуть введением против них вторичных санкций ради желания заработать на поставках «запрещенки»?
Еще в январе, окрыленная успехом миссии ОДКБ по сопровождению транзита власти в Казахстане, Москва рассчитывала на с углубление интеграции с ним. Но 29 марта первый замглавы администрации президента республики Тимур Сулейменов прилетел в Брюссель «продемонстрировать нашим европейским партнерам, что Казахстан не будет инструментом для обхода санкций против России со стороны США и ЕС».
«Мы будем соблюдать санкции, – заверил он. – Несмотря на то, что мы являемся частью экономического союза с Россией, Беларусью и другими странами, мы также являемся частью международного сообщества. Поэтому меньше всего мы хотим, чтобы к Казахстану применялись вторичные санкции США и ЕС».
Сулейменов подчеркнул, что Казахстан как независимое государство «не является частью этого конфликта [России с Украиной]». «Мы не хотим и не рискнем оказаться в одной корзине [с Россией]».
«Мы будем продолжать инвестировать в Россию и привлекать инвестиции для России: по-другому наша экономика не может, – уточнил позицию страны замглавы администрации Токаева. – Но мы сделаем все возможное, чтобы контролировать санкционные товары. Мы сделаем все возможное, чтобы контролировать любые инвестиции от лица или организации, находящейся под санкциями в Казахстане… Для этого потребуются изменения в законодательстве, чем мы и займемся».
Чиновники Кыргызстана таких заявлений пока не делают. Мало того, президент Садыр Жапаров 22 февраля в осторожной форме выразил понимание готовности Москвы признать ДНР и ЛНР. В последнее время власти республики явно берут пример с Кремля, преследуя оппозиционных журналистов, а полиция в Бишкеке задерживает критиков войны. Активны сторонники «спецоперации» и среди представителей общества – и в этом его заметное отличие от казахстанского.
Но значит ли это, что Кыргызстан в силах помочь России преодолеть санкции Запада? С одной стороны, опыт контрабанды из Китая, о масштабах которой дает представление империя Матраимовых, свидетельствует, что как минимум один способ для этого есть. С другой, даже если Китай решится нарушить санкции, в чем есть сомнения, общей границы с Россией у Кыргызстана нет. А Казахстан свою позицию обозначил достаточно четко. И митинги против войны там, кстати, не разгоняют.
