Что с кинематографом в Кыргызстане и в каком направлении ему двигаться?
I
Кино перестало быть исключительно видом искусства, тем более в эпоху консюмеризма. Как формат, перенявший у литературы и театра отличительные черты не только концепции, но и способов достижения рентабельности (ликвидность материала как у романа, охват зрителей при использовании одной копии как у хорошей постановки), он вывел на кардинально новый уровень механизмы привлечения платежеспособной аудитории. Кино развивалось не только по направлениям в разных жанрах. Темы, поднимавшиеся в художественных лентах, старались быть актуальными и понятными многим, их подача должна была удовлетворить потребности большинства социальных групп.
Таким образом эклектичность, которая первоначально выражалась в сочетании литературных, музыкальных, художественных и драматургических инструментов, постепенно внедрялась и в идейную отрасль кинопроизводства. Так появлялись, появляются и будут появляться блокбастеры, ромкомы и мелодрамы. Подобные фильмы чаще всего неглупы, довольно интересны, политкорректны и реже — остроумны. И если проблемы, которые ими рассматриваются, всегда перекликаются с повесткой дня (за примерами далеко ходить не нужно, недавно вышедший сиквел «Первого мстителя» недвусмысленно намекает на сноуденовские разоблачения и PRISM в частности), то способы их исследования и их оригинальность чаще остаются в плачевном состоянии.
По этой причине существует независимое кино, выполняющее те функции, которые «большой кинематограф» не в состоянии обеспечить на должном уровне. Авторские фильмы собирают небольшие кассы, и не окупаются в случае, если сняты на более-менее адекватный бюджет, или покрывают расходы при их незначительном количестве.
В кыргызском кинематографе определилась похожая ситуация. Фильмы с мощными рекламными кампаниями, заведомо успешным материалом и потенциально широкой аудиторией, не уступают в качестве авторскому кино, если сравнивать их по тем параметрам, по которым эти противоположные отрасли вообще приемлемо сравнивать.
Ключевое отличие — это более низкий уровень культуры кино среди кыргызстанцев. Очевидно, что это не самая большая проблема государственного уровня, но и на задворках она не остается. Мало кто возмущается по поводу того, что наши сети кинотеатров не завозят фестивальные фильмы («Оскар» — не абсолютный показатель качества: на кинофестивалях в Каннах, Венеции, Берлине, в некоторой степени Локарно, Торонто, Роттердаме, а также на «Санденсе» показывают одни из лучших фильмов современности), или по факту отсутствия в прокате лент даже именитых режиссеров (опять из недавнего — «Она» Джонса, «Небраска» Пэйна, «Выживут только любовники» Джармуша и «Жизнь Адель» Кешиша).
Возможно, не для кого показывать и некому возмущаться, но, например, пару лет назад у нас не гнушались выпускать в прокат Триера (как ни странно, но «Нимфоманка», на самом деле, более доступный фильм, нежели «Меланхолия») или Аронофски (недавний «Ной», конечно, не считается, но «Черного лебедя» у нас крутили).
Получается, что равняться приходится на все те же ромкомы и мелодрамы, да еще и в условиях более низкого качества производственного процесса и дефицита квалифицированных кадров.
II
Но равняться есть причины. О том, что размеры рынка кинопроизводства в прошедшие годы достигли максимальных показателей за десятилетие, не рассказал только ленивый. Фильмы местного производства действительно способны собирать впечатляющие кассы. Достаточно вспомнить рекорд ленты «Салам, Нью-Йорк», которой, конечно, больше помог маркетинг, но даже при этом 700 000 долларов сборов — исключительный результат, учитывая размеры рынка кинопотребления.
Почему всем нравится «Салам, New York»?
В этом заключается вторая главная проблема современного кыргызского кино. Несмотря на то, что походы в кинотеатр остаются популярным вариантом времяпрепровождения, именно этот факт и ставит положение в тупик. Такие походы доступны ввиду относительно низкой стоимости билетов. Естественно, это отличная ситуация, и никто не станет (и я не буду) голосовать за повышение их стоимости. Но чтобы делать действительно хорошее кино, нужны не только качественные идеи.
Деньги, на которые снимаются сегодняшние фильмы — смешные даже не для Голливуда, но и рынка казахского кино, например. И финансировать заведомо нерентабельные продукты будут разве что меценаты или государство.
Наиболее очевидное решение данной проблемы — экспорт фильмов местного производства. Влияние зарубежных сборов на съемки фильмов тяжело переоценить. Даже гиганты американского кинематографа, занимающиеся производством экранизаций марвеловских комиксов, идут на компромиссы и добавляют эксклюзивные сцены в свои фильмы ради попадания на мировые рынки. Так было с последним «Железным человеком» и Китаем.
Есть еще и информация по самым кассовым фильмам в истории проката российских картин — 16 из 68 миллионов долларов сборов «Сталинграда» приходятся на зарубежье, а «Ночной дозор» собрал на родине лишь половину от всей кассы.
Вообще, в советские времена большинство (если не абсолютное большинство) фильмов уникального «кыргызского чуда» показывали на экранах всего Союза.
Но сегодня такие случаи единичны. Был «Салам, Нью-Йорк», получивший приз на Сеульском кинофестивале, были «Сундук предков» и «Приемный сын», довольно успешно прокатывавшиеся в европейских кинотеатрах.
Обзор кино: «Бешкемпир (Приемный сын)»
И чтобы выходить на международные экраны необязательно снимать универсальное, понятное кино, потому что такое есть в избытке и на самых импортирующих рынках. Негласные ключевые критерии отбора на Берлинский фестиваль (а успех на одном из фестивалей такого уровня гарантирует привлечение внимания и увеличение денежных показателей) — экзотичность и аутентичность мира фильма, социально-политическая актуальность.
III
Здесь выявляется третья проблема кыргызского кино — это наследие, оставленное нами тем самым «кыргызским чудом». Безусловно, как явление, подарившее нам ряд выдающихся картин, «чудо» остается ключевым в истории кинематографа Кыргызстана.
Но, с другой стороны, оглядываясь на опыты прошлых поколений, нынешнее перенимает черты фильмов тех годов. Точнее, одну черту, которая существенно влияет и сегодня. Абсолютно характерный показ экзотичных, сложных, символичных, эффектных, впечатляющих и выразительных традиций и быта кыргызов .
Вот, «Первый учитель». Одна из экранизаций Чынгыза Айтматова (персоны, важной в кинематографе Кыргызстана не менее, чем в литературе). Кино, неактуальное сегодня не из-за того, что нет коммунизма, не того, что эпоха ликбеза прошла, не того, что «темных» людей сегодня меньше, а из-за отсутствия в современном мире столь мощной и основополагающей идеи, не считая религии, способной изменить мир.
Но, все-равно, важнейшая тема фильма — традиции. В «Первом учителе» это не просто фоновый элемент, придающий колорита и выполняющий роль символизма. Конфликт, который лежит в основе ленты — это конфликт традиций и идеи, традиций и прогресса.
С этой стороны картина Кончаловского интересна, полезна и, вообще, путеводная звезда для текущего поколения кинематографистов. Такая манипуляция чертой, ставшей характерной в неприлично разросшейся мере, эталонна и демонстрирует многогранность каждой вещи, каждого культурного явления.
Обзор кино: «Первый учитель»
«Красное яблоко» Толомуша Океева — другой важный фильм, который следует рассматривать с данного ракурса. Житейская история, в котором намеки на обычаи — скорее самоироничны.
И, если быть честным, это не единичные случаи. В каждом (почти каждом) фильме кыргызско-советского производства была пропагандистская мысль. И часто она выражалась в деликатном обсуждении вопроса сохранения национальных обычаев. Естественно, нигде не было прямой критики существования традиционнальности — ведь это неотъемлемая часть культурного наследия и культурной уникальности народа.
Современные же фильмы стараются перенять дух той проблематики, которая, все же, сильно видоизменилась. Теперешний конфликт двух сторон носит уже не локальный характер, в нем замешаны не те классы, между которыми существовала напряженность. И это важный фактор. Этнические и социальные разногласия кардинально другие — и часть кинематографистов, берущихся за подобные темы, это ясно понимает.
И рудиментарные черты фильмов «кыргызского чуда» не неприемлемы, однако их использование — дело очень тонкое. Другое дело, что в понимании большинства «кыргызское чудо» — яркое явление фантастического успеха, который, возможно, несет за собой сегодняшнее количественное развитие продуктов местного производства.
IV
Тема, смежная с узкой проблемой неточной преемственности современными фильмами традиционных вопросов, — необходимость самоидентификации кино.
Это не неопределенность с жанром, а, скорее, неопределенность с общим стилем, который, в случае его возникновения, стал бы оплотом для всего кинематографа и существенным достоинством в мировом масштабе. Данная проблема, как и прошлые, не доходит до крайностей — точно как и не требует категоричных мер.
Но копирование избитых материалов — дело не слишком благородное и эффективное. В советские времена таким костяком, который так необходим художественным лентам сейчас, стало наличие айтматовских сюжетов, и часть фильмов, не являвшихся экранизациями, все-равно пыталась перенять некоторую часть ярких и чистых персонажей писателя, его истории, богатые на мифологические образы.
Тут следует отличать еще и то, что кино — отрасль искусства, позволяющая успешно адаптировать истории самых разных жанров. Летописи, журналистские расследования, биографии, исторические события и художественная литература — так и у нас, одним Айтматовым дело не обходится. Первоначально стоит вспомнить основы — чрезвычайно богатую мифологию кыргызского народа, и не менее насыщенную его историю. Дальше — изобилие в фольклоре и в импровизационной поэзии, после — сокровища советской прозы, и великие деятели не только культуры, но и политики, медицины, образования.
То есть под проблемой самоидентификации в кыргызском кинематографе выделяются еще две — неумение оперировать шаблонами и переполненность авторскими идеями.
И оба вопроса, точно как и основной (самоидентификация кыргызского кино), могут решиться одним большим (или рядом больших) оригинальным фильмом с уникальной фактурой — такими были, например, «Олдбой» для корейского и «Андерграуд» для сербского кинематографов. Здесь это уже не яркость и достоверность описания быта (это элемент, добившийся впечатляющих высот, но который и нельзя не упрекнуть в самокопировании). Архетипичные персонажи, на которых часто строятся фильмы («Боз салкын» практически полностью состоит из таких), могут выполнять важную структурную роль, но давно в кыргызском кино не было действительно мощных «киношных» героев с уникальными чертами образов, объясняющихся тем самым бытом. Такое может показаться попсой, но это законы жанра и психологии — не подверженный разным проявлениям самокопания идеальный персонаж скучен и второсортен.
V
И самый главный дефект кыргызского кинематографа опять подходит к деньгам. Но лишь отчасти. Кино как вид искусства регулируется государством.
А с культурой в Кыргызстане всё плохо. И не только с кино. С музыкой, театром, живописью, фотографией, литературой — даже с перформансами и инсталляциями. Не беспросветный мрак, но состояние плачевное.
Поддержка государства в вопросах культуры — вопрос имиджа. Утрированные примеры — манга и аниме в Японии, кинематограф и сериалы Южной Кореи, Болливуд Индии, техно-edm-хаус Скандинавии. Всё это привлекает туристов. А туристы приносят деньги.
Часть из которых должна обратно возвращаться тем самым людям, которые создают образ страны. Национальная идентификация видных деятелей чрезвычайно важна для любого государства.
Видео: Как в Бишкеке «оплакивали» культуру
Государство должно поддерживать культуру. Такая поддержка — долгосрочная инвестиция. Это — знак доверия народу, дань уважения предкам.
Надеюсь, что если такое случится — если государство действительно этим заинтересуется — то в людях проснется ответственность и простой рост экономических показателей в кинематографе действительно обернется возрождением.
