Таджикистан — беднейшая страна в Центральной Азии — недавно получила очень современное оборудование. В 2017 году более 600 высокотехнологичных диагностических лабораторий, способных проводить ДНК-тесты, генетические анализы и другие процедуры, были установлены в медицинских центрах по всей стране. Лаборатории были представлены как часть партнерства между правительством и частной компанией «Фароз». Это был не первый и не последний раз, когда компания удостоилась такой привилегии.
Это расследование — часть большого проекта OCCRP о коррупции в Таджикистане. Нажмите сюда, чтобы перейти на его главную страницу
По сути, граждане Таджикистана сталкивались с этой компанией во множестве других секторов, которые обычно ассоциируются с государственными услугами — доставкой нефти и газа, закупками, обучением вождению. «Фароз» также управляет заправками, спа-салонами, зимним спортивным комплексом, шахтами, банками и другим частным бизнесом.
В приглаженом рекламном ролике успешность компании отождествляется с успехом Таджикистана: «»Фароз». Национальная компания на благо нации». Президент страны Эмомали Рахмон, который правит страной почти 30 лет, определенно гордится успехом компании. Где бы «Фароз» ни запускал новый проект, там Рахмон разрежет ленту, скажет теплые слова и замрет в фотогеничной позе.
Но почему бессменный лидер Таджикистана проявляет интерес к деятельности частной компании? Как выясняется, на то есть уважительная причина — семья.
Ключевая фигура здесь — Шамсулло Сахибов, который женился на одной из дочерей президента. 36-летний зять Рахмона занимает влиятельное положение в стране, которой правит небольшой круг элиты.
Научный сотрудник Института Гарримана в Колумбийском университете Эдвард Лемон объясняет, что в экономике страны доминируют предприниматели, которые связаны с семьей президента и могут использовать контроль над правительством «для искажения рынка в свою пользу». «Коррупция проникла в каждый уровень экономики и общества», — говорит он. И владелец «Фароза» Сахибов — не исключение.
«Если бы Сахибов не был частью системы благодаря родству с президентской семьей, компания «Фароз», вероятно, сама стала бы мишенью», — говорит Лемон.
Но Сахибов является частью системы. И это позволило ему достичь ошеломительного успеха. Расследование Центра по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP) установило, что именно правительство создало условия для роста и процветания компании, устранив конкурентов, которые могли бы представлять для нее угрозу. Государство используется на благо компании, а не наоборот.
Репортеры OCCRP обратились за комментариями в «Фароз», администрацию президента и к Сахибову, но не получили ответа.
Создавая империю
По документам Шамсулло Сахибов является единоличным владельцем «Фароз» по состоянию на январь этого года. То есть он возглавил компанию вскоре после возвращения из Великобритании, где служил торговым представителем Таджикистана.
В отчетных документах до этого периода компания была зарегистрирована на его отца Махмадулло и брата Зайнулло. Однако журналисты выяснили, что, по сути, он управлял компанией с 2012 года, когда отнял ее у своего партнера. (Читайте: «Смерть в Стамбуле»)
Когда «Фароз» была создана в 2002 году, ее основной деятельностью был импорт сжиженного газа. Наравне с продажей нефти (у компании есть нефтепровод в Афганистан) газ все еще составляет важную часть бизнеса компании. «Фароз» управляет сетью из 50 точек сбыта газовых и нефтепродуктов на розничном рынке.
Но «Фароз» — не просто еще один игрок на рынке. Он занимает доминирующее положение. В 2013 году «Фароз» зарегистрировал собственную Ассоциацию импортеров нефти и сжиженного газа, которая, согласно реестру компаний, имела целью лоббирование «интересов импортеров». И хотя у ассоциации нет даже собственного сайта, ее влияние на рынок не стоит недооценивать. Два представителя отрасли рассказали на условиях анонимности, что одобрение ассоциации играет важную роль в получении лицензии на импорт топлива в страну или строительство топливного резервуара.
Но сегодня амбиции «Фароза» простираются куда шире. Едва ли можно назвать отрасль, в которой она не присутствует. «Фароз», состоящий более чем из 40 компаний, занимается бизнесом в области грузоперевозок, фармацевтики, информационных технологий, горнодобывающей промышленности, банковского дела, индустрии развлечений и туризма.
Компания обязана успехом помощи извне. Исследование работы компании за последние годы показало, что правительство поддерживало компанию удобными ей законами, давлением на конкурентов и приватизацией по выгодным ценам. Порой власти заходили так далеко, что делали «Фароз» монополистом отрасли.
Нажмите здесь, чтобы загрузить полный список дочерних компаний «Фароза« в Таджикистане из реестра компаний страны.
OCCRP изучил главные сферы, в которых «Фароз» достиг вершин, и правительственные махинации, которые способствовали успеху компании. Читайте об этом ниже:
«Фароз» идет в банк
«Коммерческий банк Таджикистана» — одна из новейших структур империи «Фароз».
В 2002 году банк был создан как микрокредитная организация в Худжанде под названием «Музаффарият». Его перспективы стали значительно ярче, когда Всемирный банк выбрал именно его для проекта по микрокредитованию таджикских фермеров.
Но в 2015 году Национальный Банк принял закон, который ужесточил требования к микрокредитным учреждениям. По словам бывшего владельца Музаффара Чумаева, компания не смогла привлечь дополнительный капитал в том объеме, который удовлетворял бы новым требованиям. В результате он был вынужден продать компанию. Неизвестно, была ли первым покупателем «Фароз». Но именно она к осени прошлого года купила организацию, которая поменяла название и получила банковскую лицензию.
Выход «Фароза» на рынок банковских услуг пришелся на нестабильное время. Правительство потратило пятую часть бюджета на спасение четырех банков в 2016 году. Однако два из них впоследствии все же лишились лицензий, оставив вкладчиков без сбережений. Несколько других банков получили правительственную помощь.
Между тем новый банк «Фароза», судя по всему, расширяется. Он присоединился к международной системе платежей SWIFT в январе и с марта открыл три новых отделения.
«Построенный для людей»
«Фароз» управляет металлургическим комбинатом в древнем городе Хисор, который считается одним из крупнейших промышленных центров страны. По официальным данным, «Фароз» инвестировал 21 миллион долларов в предприятие. Еще 8,5 миллионов должна была инвестировать неизвестная китайская компания Yu Liang Fu. История строительства комбината дает четко понять, что президент Рахмон лично был заинтересован в успехе и что его правительство предприняло множество шагов, чтобы предприятие заработало.
Рахмон посещал стройку в 2012 году. Через два года на официальном заседании правительства он назвал комбинат одним из важных предприятий, которые «будут построены для народа» к 25-й годовщине независимости Таджикистана.
Предприятию явно помогали на самых верхах.
Во-первых, президент Рахмон выделил 15 гектаров земли для неограниченного пользования. При этом большая часть территории — орошаемая пашня, которой в регионе очень мало и которая принадлежала кооперативу местных фермеров. Несмотря на это, комбинат получил землю за 130 тысяч долларов.
В 2013 году, по мере строительства, Рахмон освободил застройщика от обязательств по уплате НДС и таможенных пошлин на импортное оборудование. (Эти послабления были введены еще один раз после открытия завода.)
В 2015 году премьер-министр Кохир Расулзода во время визита на предприятие дал указание чиновникам обеспечить своевременное предоставление электричества и сырья. В Таджикистане производство электроэнергии контролирует государство.
Президент Рахмон снова посетил завод, когда он наконец открылся в 2016 году, отстав от графика на несколько лет. По-видимому, он столкнулся с некоторыми трудностями с китайским соинвестором. Местные СМИ связывали временную остановку в строительстве с задержками поставок оборудования из Китая. К моменту открытия завода китайцы вышли из проекта.
Лучшая в мире охота за сокровищами
Добывающая промышленность — серьезный бизнес в развивающихся странах. Предполагается, что и местные, и западные компании платят большие взятки, чтобы получить доступ к прибыльным правам на добычу полезных ископаемых и обойти конкурентов. Но у «Фароза», похоже, нет проблем.
Изучение списка правительственных лицензий на разведку и разработку месторождений показало, что за последние несколько лет «Фароз» напрямую либо через свои дочерние компании получил в общей сложности 12 лицензий на добычу полезных ископаемых и разведку. 2017 год был особенно удачным для компании Сахибова, поскольку она получила девять лицензий. Эти проекты включают добычу золота, угля, железной руды, гранита и других полезных ископаемых.
Добыча золота предполагается на месторождении Укобхона на северо-западе страны. «Фароз» когда-то пытался получить лицензию на разработку этого месторождения вместе с иностранной компанией (см. «Жажда золота»). Но проект развалился после того, как иностранный партнер не согласился на условие государства потратить 500 тысяч долларов на школы и дороги в малонаселенной зоне.
Как только «Фароз» в одиночку получил лицензию, упоминание о социальных проектах, кажется, исчезло.
Даже дьявольский навоз
Одним из самых необычных бизнесов «Фароза» является экспорт асафетиды — смолы растения ферула.
Асафетида известна сильным неприятным запахом и горьким вкусом. Ее часто называют «дьявольским навозом» или «вонючей смолой». В Индии и Пакистане она высоко ценится как приправа, более известная как «хинг», которую добавляют в блюда из чечевицы и баклажанов. В традиционной медицине ее используют как средство для лечения запора, метеоризма и вздутия живота.
Для получения асафетиды на корнях ферулы делают надрезы, чтобы вышел вязкий смолистый сок. После того как он подсыхает на корне, его собирают.
Один килограмм смолы, которую опытный собиратель может получить с одного-двух растений, можно продать за границей за 100 долларов — сумму, которая в четыре раза превышает среднюю пенсию в Таджикистане. Сбором и продажей асафетиды какое-то время бедняки зарабатывали себе на жизнь, пока этот прибыльный природный ресурс не привлек внимание Эмомали Рахмона.
В сентябре 2008 года Рахмон издал указ, «категорически запрещающий» сбор и экспорт асафетиды. Менее чем через три месяца Таджикистан криминализировал сбор ферулы — почти так же, как производство, хранение или продажу малых доз героина. В то же время президент поручил правительству изучить возможность переработки смолы внутри страны. Но в августе 2009 года Рахмон отменил свое решение, представив систему квот на сбор асафетиды (хотя ее экспорт оставался по-прежнему запрещенным).
Примечательно, что квоты должны были выдавать только компаниям с собственными перерабатывающими и производственными объектами в Таджикистане. И одна компания — «Фароз» — как раз открывала такой объект в Хатлонской области, что в 120 километрах к югу от Душанбе. Об объекте было объявлено сразу же после второго распоряжения Рахмона.
В пресс-релизе компании отмечается, что, хотя завод может сейчас производить и экспортировать две производные ферулы, его потенциал будет расти. «Уже ведется лабораторная работа по производству еще нескольких видов лекарственных препаратов и биологически активных добавок из этого уникального растения с лечебными свойствами», — говорится в релизе.
Но «Фароз» не остановился на этом. В 2015 году правительство объявило о выдаче второй лицензии на сбор ферулы компании «Мину Фарм». По словам чиновников, компания получила право на переработку 100 тонн смолы — на 40 тонн больше квоты «Фароза». В среднем это означает 6,5 миллиона и 2,6 миллиона долларов соответственно.
Согласно реестру компаний Таджикистана, Minu Pharm основана в марте 2012 года и принадлежит Файзулло Ширинову, который также является директором компании. Похоже, у Ширинова есть и вторая работа. В выпуске радио «Свободная Европа» за январь 2013 года Ширинова называют главой подразделения «Фароза», которое отвечает за бизнес, связанный с ферулой.
А в марте 2015 года на корпоративной странице «Фароза» в Facebook было опубликовано видео о компании «Мину Фарм». На видео компания представлена как часть фармацевтического бизнеса «Фароз».
Как и в большинстве других случаев с производствами «Фароза», президент Рахмон нашел время в своем напряженном графике для проверки деятельности Minu Pharm. После визита в 2013 году его администрация выступила с заявлением для прессы, в котором высоко оценила производство лекарств, в частности препаратов из змеиного яда.
Изначально власти объясняли запрет на экспорт сырой асафетиды необходимостью стимулировать ее переработку внутри страны. Таким образом рынок был очищен для «Фароза», а экспорт сырой асафетиды продолжился.
Согласно открытым данным, в 2015–2016 годах Таджикистан экспортировал в Индию в общей сложности 6,6 тонны сырой асафетиды. Поскольку «Фароз» и «Мину Фарм» — единственные компании, которые получили лицензию на ее сбор, возникает вопрос, пользуются ли они поблажками в рамках закона о запрете на бизнес для всех остальных.
Похоже, «Фароз» расширяет свой фармацевтический бизнес. В июле 2017 года компания запустила сеть из 600 медицинских лабораторий в больницах Таджикистана. С таким количеством точек, компания станет главным игроком на рынке.
За рулем
В большинстве стран было бы странно увидеть президента на открытии школы вождения. Таджикистан немного не такой. На сайте Рахмона можно найти по меньшей мере четыре мероприятия, во время которых он перерезал красную ленточку, наблюдал за уроками вождения и даже сам посидел за рулем.
Его внимание к этой индустрии легко объяснить. Через дочерние компании «Фароз» управляет сетью из шести автодромов и семи автошкол (в планах построить еще десятки), в которых обучают водителей и выдают права.
До начала 2016 года рынок этих услуг в стране был многообразен и состоял более чем из 300 автошкол. Но в январе правила изменились в пользу «Фароза». Совместная комиссия нескольких правительственных учреждений провела массовую инспекцию школ и отозвала лицензии на основании низкого качества обучения у 220 из них, то есть почти у 65 процентов школ.
Те немногие школы, что остались на рынке, обязали вести занятия на автодромах «Фароза».
Владелец одной из водительских школ Душанбе рассказал на условиях анонимности из страха перед последствиями, что после изменений стоимость услуг автошкол выросла на 100 процентов. «Обучение на права категории С стоило в среднем 300–350 сомони (37–43 доллара). Теперь невозможно найти школу дешевле 500 сомони (61 доллар)», — говорит он.
Через Ассоциацию «Водитель и транспорт», которая зарегистрирована в штаб-квартире «Фароза», компания могла косвенно иметь голос в комиссии, которая решает, какие школы продолжат работу.
Чтобы продолжить работу, автошкола должна купить или арендовать все оборудование, включая автомобили, у ассоциации — на это требование школы жаловались в открытом письме. Инструкторы школ должны регулярно проходить в ассоциации обучение. В ответ на запросы репортеров, представитель ассоциации заявил, что покупать у неё оборудование необязательно.
Но и после того, как везучий гражданин Таджикистана покупает автомобиль и сдает экзамен, он по-прежнему продолжает платить «Фарозу» — на этот раз ее дочерней компании «Фароз Айти» — за номерные знаки и биометрические водительские права. Но в отличие от беспрепятственного поглощения автошкол в случае с монополизацией рынка номерных знаков вышла заминка.
В 2007–2009 годах все номерные знаки в Таджикистане производила местная компания «Дурнамо». В 2009 году правительственное агентство по снабжению объявило тендер на производство 100 тысяч номерных знаков.
По словам главы «Дурнамо» Абубакра Азизходжаева, конкурентами компании по тендеру были еще три фирмы. «Дурнамо» предложила фиксированную стоимость изготовления одного номерного знака в 7 долларов до 2020 года.
Однако тендер выиграла компания «Фароз». Вскоре, как объясняет Азизходжаев, стало очевидно, что компания Сахибова провалит тендер, поскольку у нее не было оборудования для производства знаков. Тогда департамент дорожного движения наделил «Дурнамо» правом на производство 50 тысяч знаков. Одновременно с этим департамент рекомендовал «Фароз» и «Дурнамо». По словам Азизходжаева, «Фароз» от партнерства отказался.
Вскоре после этого, по его словам, департамент дорожного движения отказался заплатить «Дурнамо» за 50 тысяч готовых знаков.
Азизходжаев решил выступить публично, обратившись к президенту Рахмону через СМИ. В ответ компания «Фароз» подала на него в суд за клевету и потребовала 46 700 долларов за репутационный ущерб.
Суд вынес решение в пользу «Фароза» и, как говорит Азизходжаев, конфисковал оборудование «Дурнамо» в качестве компенсации ущерба.
В феврале 2016 года Азизходжаеву предъявили обвинение в возбуждении «национальной, расовой, региональной или религиозной ненависти», что стало следствием его публичного обвинения правительства в коррупции, как считает Human Rights Watch. В августе 2016 года Азизходжаева приговорили к двум с половиной годам лишения свободы.
А гражданам Таджикистана ничего не остается, кроме как платить 24 доллара за номерные знаки «Фароза» — втрое дороже, чем за продукцию «Дурнамо».
В 2017 году правительство сделало еще один подарок компании Сахибова и распорядилось, чтобы все водители обновили свои водительские права и номерные знаки до 1 декабря или уплатили штрафы в размере до 17 долларов. Согласно заявлению дорожной полиции, замена прав обойдется в 38 долларов, а номерного знака — в 48 долларов. Прибыль получит «Фароз».
«Фароз» на склонах
Один из самых известных проектов «Фароза» — горнолыжная база Сафед-Дара, она же единственный горный курорт в стране. Построенная в 1975 году база находится на участке площадью 60 гектаров с отелем на 250 гостей и двумя подъемниками. Руководители «Фароз» купили её у государства в декабре 2015 года.
Текущая стоимость гектара в этих местах варьируется от 74 до 500 тысяч долларов. Это значит, что один только участок в Сафед-Дара стоит как минимум 4,4 миллиона долларов, а то и все 30.
Однако, по словам главы Агентства по инвестициям и госимуществу Таджикистана Кодири Косима, «Фароз» получил права на землю и строения за 200 тысяч долларов с условием, что в течение следующих пяти лет компания инвестирует шесть миллионов долларов в развитие курорта.
В декабре 2016 года президент Рахмон открыл горнолыжный курорт и принял участие в многочисленных фотосессиях во время катания с женой на лыжах и снегоходах.
На церемонии открытия президент вновь похвалил «патриотичных бизнесменов», ответственных за проект.
В июле 2017 года некоторые из вновь построенных зданий на курорте потеряли устойчивость из-за смещения грунта. По словам главного архитектора страны, их построили без проведения инспекции по безопасности, поэтому сейчас сооружения нуждаются в ремонте.
Но президент Рахмон, похоже, не переживает по этому поводу. Четыре месяца спустя он осмотрел новый многоэтажный отель «Фароза» в окрестностях горнолыжного курорта Сафед-Дара. По уже известной схеме Рахмон похвалил инициативу «патриотичных бизнесменов». Оснований полагать, что эта похвала адресована членам его семьи, все больше.
Сахибову предоставили налоговые каникулы, которые, по всей видимости, были инициированы именно для него. Правительство ввело ряд налоговых послаблений для туризма, включая горнолыжные курорты. При этом курорт «Фароза» — единственный в стране.
Сахибов добился также личного признания. В январе 2016 года он стал президентом Ассоциации зимних видов спорта Таджикистана. В официальном сообщении Олимпийского комитета особо отмечается «прямая помощь» Сахибова в реконструкции курорта.
Государственно-частное партнерство внутри семьи: таможня и медицинские лаборатории
В большинстве стран международными таможенными терминалами управляет государство. Но в Таджикистане сеть из 10 так называемых международных терминалов создала частная компания. Терминалы оборудованы всем необходимым для процедуры пропуска транспорта из Узбекистана, Кыргызстана, Афганистана и Китая. Еще четырьмя терминалами в стране управляют другие компании.
Самым большим терминалом «Фароз» обзавелся благодаря особому закону, который лоббировал сам президент.
В апреле 2011 года президент Рахмон выступил в парламенте с серьезной жалобой. Он посетовал на зависимость Таджикистана от импорта и призвал к росту внутреннего производства потребительских товаров. Чтобы решить эту проблему частично путем привлечения иностранных инвестиций, Рахмон приказал правительству разработать закон о государственно-частном партнерстве (ГЧП).
Через полтора года Рахмон подписал новый закон.
Он предусматривал широкий спектр способов создания ГЧП. Один из способов заключается в том, чтобы правительство провело открытый тендер по поиску частного партнера. Другой способ — выбор частного партнера на неконкурентной основе.
Согласно закону государство «предоставляет своему частному партнеру земельный участок», не упоминая никаких платежей. При необходимости государство также может помочь частному партнеру получить земельные участки, принадлежащие третьей стороне.
В сентябре 2014 года Рахмон похвалил закон и его результаты на открытии логистического и таможенного терминала в окрестностях Душанбе, который построил его зять и который может служить странным примером государственно-частного партнерства внутри одной семьи.
На то время из шести государственно-частных проектов в Таджикистане это был единственный, у которого был частный таджикский партнер. Хаб стоимостью 20 миллионов долларов, построенный на месте старого автопарка, состоит из таможенного терминала, автошколы, гостиницы, подразделения дорожной полиции и ряда органов, которые проводят государственные инспекции.
Во время церемонии открытия Рахмон попросил «бизнесменов-патриотов» из «Фароза» построить еще больше терминалов «мирового класса», как тот, который он только что представил.
Авторы: Влад Лавров, Ольга Гейн (бывший редактор Kloop.kg), OCCRP Таджикистан
Читать дальше:
