Популярный блоггер Жоомарт Ормонбеков рассуждает в своей публикации о грядущих парламентских выборах: есть ли у нынешних партий идеология, что делают политики между выборами и как голосовать искренне.
Оригинал публикации опубликован на странице Ормонбекова в «Фэйсбуке»
Мы вспоминаем про политические партии за пару месяцев до выборов. Грустнее то, что сами политические партии вспоминают о своем существовании тоже за пару месяцев до выборов, и начинают проводить съезды, отращивают молодежные и женские крылья, активно привлекают новые лица (желательно молодых женщин славянской национальности) и судорожно стряхивают пыль со своих аккаунтов в социальных медиа.
А где они, когда детей насилуют собственные отцы, когда судьи боятся собственной тени, а правительство объявляет «войну» самому влиятельному государству в мире?
Наши люди не голосуют за партии или за идеологии, они голосуют за имена — так уж мы устроены. Вы знаете, где место «Республики—Ата-Журт» или «Ар-Намыса» в политико-идеологическом спектруме? Слева от центра, справа, ближе к левым радикалам, или ультраправым, или же прямо по центру? А зачем? Боюсь, сами партии не задумывались над этим вопросом.
Что конкретно социал-демократического постулирует СДПК, кроме названия? Насколько «социалистично» партийное поведение «Ата-Мекена»?
Кризис идентичности, потрясший наше общество, отразился и на политических партиях. Энтропия заразна.
Кажется, что и в этом сезоне не окажется партии, за которую не стыдно отдать голос.
Которая бы открыто говорила о том, что произошло в июне 2010 года в Оше, попыталась бы разобраться и извиниться, потому что ничего другого не остается. Которая бы перестала навязывать этноцентричность в повседневной жизни, и наконец, приняла тот факт, что мы все разные, и мы все живем здесь.
Которая бы, наконец, по-настоящему сделала образование своим приоритетом номер один, а то нам всем очень страшно за будущее страны.
Которая при формировании избирательных списков не методично бы втыкала с завидной точностью на каждое четвертое место никому неизвестных женщин-предпринимателей, а имела смелость поставить по-настоящему стоящих женщин-политиков подряд и в начале списка.
И, наконец, которая бы не просто рвалась в парламент, а работала между выборами — тогда и не надо будет лезть из кожи вон во время следующей предвыборной гонки.
Я помню, как в середине 90-х мой папа решил участвовать в выборах в парламент. «Бедный профессор», как называла его моя мама, занял почетное четвертое место в Ботаническом округе, удивительным образом, получив самое большое количество голосов среди тюремного населения. Зеки, про которых забыли политтехнологи, и на которых никто не оказывал давления, видимо, голосовали по зову сердца и разума.
Сегодня, даже если мы все сядем в тюрьму, голосовать искренне не получится. Ибо не за кого.
