Если мы проведём вакцинацию, тогда люди не заболеют. А если заболеют, тогда будем лечить.
Лечусь исключительно уу коргошуном. Вот уже третий день пью уу коргошун, перешел на удаленный режим работы.
Те люди, которые попали в больницу после употребления иссык-кульского корня, лечились и до этого по поводу хронических онкозаболеваний. Мы каждый случай изучаем.
Для меня аконит остался в прошлом. Сейчас его не используют для лечения больных. Их лечат в соответствии с протоколом.
Скоро об аконите я буду говорить еще больше. Во всех странах его применяют на протяжении тысячи лет. Я в первый раз неосторожно высказался, за что получил шквал критики от журналистов. Теперь же буду говорить философски, по-научному.
Вы видели синяк у меня под глазом. Я тогда не вдавался в подробности. Тогда на меня упала елка. Но депутат Балбак Тулобаев успел подбежать и подхватить. Я в Жогорку Кенеше выразил ему благодарность. Он был против того, чтобы я рассказал эту историю журналистам.
Просто так работать – у меня такого нету. Я должен делать реформы, делать непопулярные вещи, которые нужны для народа. Меня будут критиковать, меня будут митинговать…
Петра I тоже, когда он делал реформы в России, все ненавидели, а история в последующем показала: он делал все правильно. То, что я делаю в течение года – это все для народа.
Я никогда не сравнивал себя с Петром I. Я говорил, что при правлении Петра I многие не поддерживали и выходили против его реформ. Однако в последующем он оказался прав. И сейчас люди также критически относятся к реформам президента и Минздрава. Ну, история покажет. Я и не знаю Петра I. Только по цитатам из фильма знаю, что он проводил реформы, против которых выступали князья.
Меня и на дебаты вызывают. Хотят рекламу себе сделать. Я сейчас один из популярных людей. Если неизвестная журналистка пишет заявление, то сразу известной становится. Известный ход же.
Садыр Жапаров обратился ко мне, чтобы я прооперировал его знакомых. Я начал оперировать, и у нас взгляды на вещи, взгляды на мир оказались общими.
Я два-три раза ходил к нему в тюрьму, потому что я медик – мне разрешается.
Посижу в тюрьме, там тоже нормально. Я видел условия, когда посещал президента. Посижу, отдохну, мемуары буду писать.
Хочу сказать, я непьющий. Все медики это знают. Временами, может, делаю вид на корпоративах, что пью. Это для чего? Для того чтобы поддержать коллектив. Если министр не будет пить, то коллектив, естественно, не будет отдыхать.
Я не пью водку, но всегда пьян. Пьян от счастья, от жизни, поэтому я всегда улыбаюсь.
Богатство у меня от того, что сын состоятельный. Я не знаю, сколько у него есть, но он говорит: «Я – миллионер».
У меня много состоятельных друзей. Многие состоятельнее Садыра Нуркожоевича.
Разве я перестану быть министром, если нет машины? Они намеренно это делают. Я тут уволил всех коррупционеров, а они хотят создать препятствия моей работе. Пускай забирают, я буду ходить пешком и опаздывать на встречи с депутатом Бекешевым. Потому что машины у меня нет.
Не собираюсь в отставку, вышел из кабинета попить чай. Теперь будут судачить о моей отставке каждый раз, когда я буду выходить из кабинета?
