Проблемы с финансированием, частые отказы в помощи от правоохранителей, нападения на правозащитников и текучка кадров – это лишь часть проблем, с которыми сталкиваются кризисные центры в Кыргызстане. Как центры помощи женщинам, пострадавшим от насилия, травли и рабства, продолжают существовать и помогать в этих суровых условиях, рассказываем вместе с главой Ассоциации кризисных центров Кыргызстана Толкун Тюлековой.
Что такое кризисные центры и кто их регулирует?
Кризисные центры – это организации, которые каждый день бесплатно предоставляют помощь сотням женщин, пострадавшим от насилия. Они оказывают им психологическую поддержку, юридическую помощь, а также дают временное убежище.
Кроме этого, кризисные центры направляют пострадавших на биржи труда и устраивают их детей в школы и детские сады.
Ежегодно, по данным Нацстаткома, в кризисные центры обращаются более 9 тысяч человек. Чаще всего это пострадавшие от домашнего насилия. Причем среди них есть и мужчины. В 2020 году из 9,6 тысяч обратившихся их было около 1,3 тысяч – в основном от 18 до 40 лет.
Также в кризисных центрах мужчины могут пройти коррекционную программу для виновников насилия. Это не насильственное изменение поведения, а просвещение человека и психотерапия.
Большинство кризисных центров в Кыргызстане – это негосударственные организации, которым государство не оказывает достаточную финансовую поддержку. Лишь в 2021 году в Бишкеке открылся первый муниципальный кризисный центр «Аялзат».
К сожалению, центров, в которых женщины могут проживать по несколько лет, пока не встанут на ноги, в Кыргызстане нет. Это связано с нехваткой свободных мест и недостаточным финансированием.
После временного пребывания в кризисном центре женщин обычно направляют в управление социального развития, где они могут зарегистрироваться как безработные и получить услуги по трудоустройству.
Кто финансирует кризисные центры?
Негосударственные кризисные центры могут рассчитывать на поддержку со стороны государства, ведь они берут на себя большую часть нагрузки на систему охраны и предотвращения насилия. Однако помощи от властей добиться очень сложно.
Министерство труда и социального развития ранее выделяло только один лот в год на оказание услуг пострадавшим. Это значит, что лишь один кризисный центр мог получить грант от государства. Но потом Ассоциация кризисных центров (АКЦ) договорилась с Минфином о том, что таких грантов каждый год будут выделять уже пять. Но в республике существует более 15 таких организаций.
Поэтому большинство кризисных центров продолжает существовать за счет грантов от международных и иностранных организаций. Когда у кризисных центров нет действующих грантов, они не закрываются – персонал просто продолжает работать бесплатно. В случае увольнения одного или нескольких сотрудников, кризисные центры также продолжают работать, но уже оказывая ограниченный список услуг.
Ситуацию спасает то, что кризисные центры сотрудничают друг с другом и могут перенаправлять пострадавших женщин партнерам, если на них уже не хватает ресурсов.
Кроме грантов, кризисные центры могут обеспечивать свою работу, собирая пожертвования. Но в Кыргызстане это непростая задача. Культура пожертвований здесь не развита, а общество недостаточно знает о значимости работы кризисных центров.
Кризисные центры длительного пребывания (шелтеры) могут организовывать небольшие предприятия – находящиеся там пострадавшие женщины могут производить товары или оказывать услуги. Это позволяет женщинам овладеть профессиональными навыками и заработать деньги, а кризисным центрам – поддерживать свою финансовую устойчивость.
Но чтобы наладить производство или начать оказывать услуги, шелтерам нужны большие финансовые вливания, дополнительные кадры, обучение и много времени.
Сейчас во многих кризисных центрах действует программа USAID «Конкурентное предприятие», по которой женщины в кризисных ситуациях проходят обучение и находят работу. В 2021 году с программой стали сотрудничать девять кризисных центров по всей стране. Некоторые из них в итоге открыли собственные швейные производства.
Проблема финансирования кризисных центров может усложниться еще сильнее в случае принятия законопроекта об НКО, который установит фактически невыполнимые требования к некоммерческим организациям. Он делит частные некоммерческие организации, которых он касается, на две группы: филиалы иностранных НКО и местные НКО, которые получают помощь из-за рубежа. При этом ко вторым отношение в законопроекте гораздо строже.
Документ почти полностью повторяет положения российского репрессивного закона об иноагентах. Только понятие «иностранного агента» заменено в нем «иностранным представителем». Инициаторы законопроекта хотят заставить некоммерческие организации отчитываться так часто и подробно, что это мало совместимо с какой-либо другой деятельностью. При этом, если филиалы иностранных НКО отчитываются раз в год, то местные – раз в полгода.
Размеры и структура доходов НКО, сведения о размерах и составе их имущества, о расходах, о численности и составе работников и об оплате их труда – все это законопроект предлагает не считать коммерческой тайной.
Кроме того, «НКО-иностранные представители» должны раз в полгода публиковать в СМИ отчет о своей деятельности. В том числе о своих учредителях, составе имущества, об источниках финансирования и о том, куда они потратили средства.
Почему пострадавшим сложно добиться справедливости?
В 2021 году Кыргызстан занял 97-е место в глобальном индексе благополучия и безопасности женщин в мире, став самой небезопасной страной для женщин в Центральной Азии.
При этом чаще всего дела о насилии в отношении женщин не доходят до суда. А около 60% дел, связанных с сексуальным насилием, прекращаются на стадии следствия. Это происходит по нескольким причинам:
- примирение сторон – часто пострадавшие «примиряются» с обвиняемыми под давлением родственников, милиционеров или угроз со стороны насильника;
- отказ от обвинения со стороны пострадавших – это может быть связано с недостатком поддержки, страхом мести или ощущением бесперспективности судебного процесса;
- затягивание судебного процесса – это может привести к усталости и эмоциональному истощению у пострадавших, из-за которых они просто сдаются.
Лишь по официальным данным Генпрокуратуры, в 2022 году в Кыргызстане зарегистрировали почти 10 тысяч фактов семейного насилия. Но по ним возбудили лишь 181 уголовное дело, а до суда дошли только 82.
Давление на пострадавших от насилия женщин начинается задолго до суда – правоохранительные органы довольно часто нарушают принцип «не навреди» в общении с ними и часто относятся предвзято.
Сотрудники кризисных центров всегда стараются помочь своим подопечным довести дела до суда и отстаивают права женщин в милиции. Поэтому там правозащитников считают нежелательными людьми – часто выгоняют или ограничивают их присутствие.
К сожалению, не все женщины, которые обращаются в милицию за помощью и сталкиваются с бездействием правоохранителей, знают о существовании кризисных центров, которые предоставляют бесплатную помощь адвоката. Поэтому правозащитники распространили свои памятки во многих отделениях милиции, чтобы помочь женщинам получить необходимую поддержку.
Сейчас АКЦ работает над созданием Единого центра для пострадавших от сексуального насилия. Независимо от того, куда обратится пострадавшая – в милицию, больницу или «скорую» – ее доставят в единый кризисный центр. Там обученные сотрудники окажут помощь, начиная с опроса, приглашения следователя и оказания медицинской помощи, заканчивая сопровождением юриста и психологической поддержкой.
Завотделом гендерной политики и координации по защите от семейного насилия Минтруда Гульмира Окоева говорила, что в 2023 году на финансирование этого центра государство потратит 3 млн сомов. В здании Республиканского учреждения протезно-ортопедических изделий для его работы также выделили помещения.
Невидимые проблемы
В 2020 году на сотрудниц кризисного центра «Шанс» и пострадавшую от насилия женщину, которая там укрывалась, напали двое мужчин – муж пострадавшей и его родственник. Несмотря на выписанный супругу женщины охранный ордер, который предписывает не подходить к ней, он пытался «вернуть» ее домой. Мужчины выследили пострадавшую и напали на нее и сотрудниц центра.
Милиция приехала поздно, когда нападавшие уже скрылись – они не понесли никакого наказания до сих пор.
Неготовность милиции обеспечивать безопасность кризисных центров – еще одна серьезная проблема в их работе. Из-за нехватки финансирования во многих из них нет камер наблюдения и охраны. Поэтому некоторым центрам приходится скрывать свои адреса, публикуя только телефонные номера – чтобы скрывать расположение безопасных для женщин мест.
Но если вопросы опасности работы кризисных центров и недостатка их финансирования еще порой озвучиваются публично, то некоторые их трудности остаются вне поля зрения людей, не занятых социальной работой. Одна из таких проблем – текучка кадров. Она связана не только с недостаточным финансированием, но и с нагрузкой на сотрудников центров, от которой у них происходит профессиональное выгорание.
Работа сотрудников кризисных центров предполагает службу 24/7 в течение всего года. Им буквально приходится отвечать на звонки круглосуточно, потому что женщины подвергаются насилию в любое время. Такие социальные работники держатся только на энтузиазме и понимании важности их миссии.
Кризисные центры не всегда имеют возможность работать с выгоранием своих сотрудников. Сама АКЦ лишь в прошлом году провела супервизию для своих психологов – впервые за все время ее существования.
При этом подготовленный специалист для кризисного центра – основа всей его работы. Он должен быть не только профессионалом своего дела, но и обладать гендерной чувствительностью. Ведь с женщинами, пострадавшими от насилия, специалистам необходимо устанавливать доверие и оказывать им поддержку. И каждый раз, когда такие сотрудники сдаются и уходят с работы, кризисным центрам приходится готовить новые кадры.
Оказывать юридическую поддержку пострадавшим от насилия женщинам мешает сам рынок. Опытные адвокаты далеко не всегда готовы защищать их в суде, так пострадавшие не могут оплатить их услуги в полной мере.
Чаще всего кризисные центры находят для своих подопечных адвокатов, готовых работать pro bono – на безвозмездной основе. Но, конечно, специалистов, готовых на это не так много. Обвиняемые же, напротив, часто готовы отдать любые деньги, чтобы избежать наказания.
АКЦ старается поддержать своих сотрудников достаточным финансированием, дополнительным обучением и повышением квалификации – чтобы сделать эту работу привлекательной не только для идеалистов.
Если вы или ваши близкие столкнулись с семейным насилием, вы можете обратиться в кризисные центры по всей республике
Бишкек:
- муниципальный кризисный центр «Аялзат». Телефоны: 0312-65-37-42, 0312-65-37-38;
- кризисный центр «Шанс» – пр. Чуй, 207, кв. 509. Телефон: 0709-71-03-20;
- кризисный центр «Сезим» – ул. Табышалиева, 3. Телефон: 0312-51-26-40.
Ош:
- ОО «Энсан – Диамонд» – ул. Ленина, 205/105. Телефоны: 0772-32-89-60, 0322-22-29-65;
- кризисный центр «Аруулан» – ул. Ленина, 205. Телефоны: 0776-38-07-77, 0322-25-56-08;
- кризисный центр «Ак журок» – ул. Ленина, 205. Телефоны: 0550-23-13-29, 0322-24-59-76;
- ОО Кризисный Центр «Мээрбан» – ул. Ленина, 312/23. Телефон: 0773-84-34-61;
- кризисный центр «Акылкарачач» – Ошская область, с. Гульча, ул. Набережная, 1. Телефоны: 0555-28-14-23, 0776-28-14-23.
Баткен:
кризисный центр «Жаныл Мырза» – ул. Сыдыкова, 3. Телефон: 0777-39-30-77.
Джалал-Абад:
кризисный центр «Каниет» – ул. Б.Осмонова, 113. Телефон: 0372-25-50-84.
Талас:
кризисный центр «Маана» при ОФ «Аялзат» – ул. Тагайбаева, 274/2. Телефоны: 0557-48-47-13, 0342-25-58-85.
Нарын:
НПО Кризисный Центр «Тендеш» – ул. Кыргыза, 31/3. Телефоны: 0700-25-78-90, 03522-537-70.
Каракол:
- ОО «Аялзат – развитие женских инициатив» – ул. Абдрахманова, 105-14. Телефоны: 0392-25-10-91, 0553-83-57-17;
- кризисный центр «Мээрман» – 0706-38-36-37;
- Центр помощи и реабилитации женщин «Химая» – 0702-22-35-35 (горячая линия), 0551-73-33-90.
Чолпон-Ата:
кризисный центр «Алтынай» – 0709-69-45-50.
