Репортажи

Журналисты «Клоопа» поговорили с узгенцами о том, какие земли они потеряют вместе с Кемпир-Абадом и составили приблизительные карты потерь

Почему таджикистанцы по-прежнему едут в Россию, несмотря на риск оказаться на чужой войне.

Многие из завербованных в ЧВК Вагнера мигрантов из Центральной Азии погибают в Украине, а их родные месяцами пытаются хотя бы вернуть тело на родину

В 2018 году в Москве разработали программу «Умный город — 2030». Через 10 лет, по планам мэрии, москвичи будут жить в цифровом мегаполисе будущего, напоминающем нечто среднее между Силиконовой долиной и Синьцзян-Уйгурским автономным районом Китая, где развернута система тотальной слежки за гражданами.

ВИЧ — уже давно не смертельное заболевание. Специальная терапия обеспечивает ВИЧ-позитивным долгую жизнь. Тем не менее, из 6000 кыргызстанцев, живущих с вирусом, только половина принимает эти препараты, а к 2021 году их число может стать еще меньше. Мы поговорили с людьми, для которых принимать антиретровирусную терапию значит жить, и узнали, каково это — быть ВИЧ-позитивным в Кыргызстане.

Власти Кыргызстана обвинили уважаемый расследовательский ресурс Temirov LIVE в подстрекательстве к массовым беспорядкам и отправили в тюрьму одиннадцать его нынешних и бывших сотрудников. Страх охватил страну, которая когда-то считалась самой свободной в регионе.

Бишкекскую новостройку затянуло в безумный круговорот кредитов, залогов и судов – вместе с ее жильцами.

Как женщины несмотря на все препятствия обходят мужчин-соперников на выборах в местные кенеши, а после становятся их главами. Мало сна и много работы.

Почитайте наш репортаж изнутри о том, как прошла антикоррупционная акция - реакция кыргызстанцев на журналистское расследование.

Санкции против России за вторжение в Украину отразились на семьях миллионов трудовых мигрантов из Центральной Азии и с Кавказа. Оставаться в России и смириться с падением заработка, возвращаться домой или перебираться в другие регионы? OCCRP изучил возможные сценарии.

Роза проживает в этом сарае бесплатно. Взамен кормит собак, кур, кролика и травит крыс. У нее есть и свой дом — большой и двухэтажный. Но жить в нем она не может — три года назад родной сын выгнал Розу Нуриевну оттуда после того, как она переоформила дом на него.

Он не знает, сколько ему лет. Говорит, около 30-32. Знает только свое имя — Сейтек. А вот фамилию, отчество, дату или место своего рождения он не помнит. В 2014-м Сейтек впервые попытался получить документы, а на сегодняшний день уже три исковых заявления о выдаче удостоверения личности суды возвращали. Государственным органам нужны дополнительные доказательства того, что Сейтек настоящий.